После долгих колебаний я всё же решила выложить сюда несколько стихотворений... Они написаны с октября 2009 по июнь 2010, расположу их в хронологическом порядке) Какие-то из них уже есть в контакте) Итак...
* * * И что же меня уязвило? И где моя бывшая мощь? И где же великая сила, Способность послать всех прочь?
В эфире я плаваю ныне, Не в нём я люблю кочевать, По мне лишь свобода пустыни И право над нею летать.
Но в душу мне белая птица Всадила гарпун бытия. Свобода вседневно мне снится, Теперь я морская змея. ............................................................... Научи же летать меня снова, Мой бесценный и ласковый друг. Через звуки, слова и основы Ты откроешь, когда я приду...
Ведь у всех нас одна лишь душа, Хоть и разных так много лиц. Это маски и близок тот час Единенья в глубинах земли.
А пока о свободе своей расскажи, Как управился с белою птицей? Идеал как своей души Подчинил одною десницей?
Через цепи бессмысленных звуков, Чрез огонь обоюдный очей, Передай ты за миг без разлуки То, что стоит огромных речей.
Переписанный в строфах и строках Диалог между нами проложен... Но от русского нет тебе прока. Я не знаю немецкого тоже.
* * * Иль ответы к вопросам уж найдены? А быть может, и нас больше нет? А быть может, осколок лишь краденый – Этот мир наш, уставший от бед?
Только тщимся дойти до границы, Одинокие вместе – навек. И ответы на наших ресницах Не прочтёт ни один человек.
Были пройдены тропы лихие Нами много столетий назад. Но к чему? Мы опять молодые, Мы устроим опять звездопад!
Снова свергнуты идолы с неба, Снова ужас в глазах всех людей… И ножами в сердцах – победа. Но у нас ещё много идей!
Не дойти, не найти нам ответа На закатной границе миров; И блуждаем мы в сумерках где-то, И вокруг – непрозрачный покров…
Нам бы встретиться раз – глазами, Изнутри по дороге пройти, Под землёю шагать небесами, Чтобы истину только найти.
Но теряется снова конец… Не обманывай, лгут эти строки: Не смирить наших гордых сердец. Да, мы будем всегда одиноки.
* * * Когда-то Писание я прочитала, Когда-то идеям итог подвела – Тогда же, словно убийца и вор, Тогда и всходила я на костёр. Метель революций и шум мятежей Убивали Коран, Боттхисатв и елей...
Но снова невежды кричат: «Распни!» Другие вослед им кричат: «Распяли!» И львы, и пытки, и снова костры Как призрак реальности нам забрезжали.
И тот им бог, кого они отвергли, Кого пески пустыни увлекли. И Он с мечом, и Он приносит жертвы, Приносит деньги Он и строит корабли.
Спасибо Фридриху – всё высказал он прямо; Добавлю я: и не рождался бог. С тех пор, как был разрушен град Приама, Не понят ими ни один пророк.
И снова вижу – юноша влюблённый С лицом поникшим, с горестью в глазах В толпе здесь вопрошает, омрачённый: «Они грешны. За что я умирал?»
* * * На душе – дождь. А во взляде – грусть. И печаль в глазах.
А в руке – перо, И чернила – яд, Словно кровь струя.
«Всё равно» - в устах, На листе – тоска, А на сердце – боль.
Точных знаний – нет, А догадки – ложь. А на душе – дождь.
* * * Листья огненно шуршат, А квириты всё спешат: Офис, двор, сенат иль рынок – Тот же шорох от ботинок! Тот-Меркурий также рад, Как пять тысяч лет назад.
Стук колёс на перекрёстке, Шорох шин моей повозки, Что летит из века в век, Ускоряя странный бег.
Лондон. Шестьдесят шестой. Лондон. Год сорок второй. Всё чугунный стук колёс Чрез столетия пронёс. Всё простили, всё стерпели. Только плачет... чёрно-белый.
Тройка огненных, крылатых Прямо к княжеским палатам. Князь воюет с королём За богатство иль за дом.
Как теперь вам притча в лицах? Я взлетаю с колесницы Стрекозой средь муравьёв, Ласточкой средь воробьёв!
Всё горит и не сгорает Колесница. Освещает Путь извилистый, далёкий. И назло судьбе жестокой Тает лёд потоком слёз Арлекина. Стук колёс...
* * * Я сижу на окне. Цюрих. На закатном небе – Гроссмюнстер. Через миг жизнь опят заведётся, А пока так легко поётся, И пока так прекрасно небо, И не нужно ни зрелищ, ни хлеба.
Луч соловьём садится, Над Москвою пляшут зарницы, Где зачем-то шесть лет назад Строки эти сложились в ряд...
Не войти, не зайти мне снова, Не взломать мне чужого слова. И как будто вчера шесть лет Проиграла луна-сосед.
Мне мороз остужает пальцы, Да и ночь мне кричит: «Останься!» Цюрих близко и время есть. Подожду я пока лет шесть.
* * * Я в поезд вхожу, забывая рождение. Я приобщаюсь к жизни в тоннеле.
За окнами – мрак и исписаны стены, На дверях-зеркалах висят гобелены. На стёклах рисуют и что-то всё пишут, Лепечут невнятно, друг друга не слышат. Не хотим выходить и перила хватаем – Мы знаем лишь то, что чего-то не знаем. И мчимся вперёд иль вальяжно сидим, Или почтенно рядом стоим. Жизнь по вагонам – чужой или свой? Стучанье колёс задаёт непокой...
На станции каждой выходят и входят, Здесь непостоянство страх в душу заводит. И птицы нам вещие в окна стучат: «Выходите скорей!» Люди глупо молчат. А поезд летит всё быстрей и быстрей, Всё больше вагонов и больше людей...
Куда мы приедем? Быть может и в Ад, С раздачей всех казней, немногим наград. А может всё круг – бесконечный, безликий... Свет из дверей. Моя станция. Выход!
* * * Всё прекрасное в вечность стремится Асимптотой богов для людей; Наши души, веками летая, как птицы, К ней летели и пали от страсти своей.
Мы летели, вселенной симфонию слыша, А теперь вокруг шум от турбин и ножей... Мы внимали идеям, кружили и выше, И растратили всё мы в потоке речей.
Но лишь пара аккордов оттуда – и снова Вспоминает душа, что крылата была, И рыдает, и рвётся из тела, и словно Есть вся тысяча крыльев у ней, а не два!
Но окончен концерт. Сколько лет пролетело На едином аккорде, за миг временной? Между счастья мгновений мы бродим без цели, Не помня о крыльях у нас за спиной...
(с) Caligo
Извините, что всё сразу - так получается, что я сама не мыслю их раздельно... Хотя почему - сама не знаю))
--------------------
Ф. Ницше сказал: "Бог умер". Р. Барт сказал: "Автор умер". А потом появился Tilo Wolff...
"Я вот труЪ... а вы не трёте!" (с) свЭт
>LacriWelt Minister of Romanticism<
|