IPB
место рекламного баннера

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

 
Reply to this topicStart new topic
* проза, Munch, часть цельной композиции
munch
сообщение 25.09.2008 - 17:06
Сообщение #1


Общеизвестный деятель
Иконка группы

Группа: ЛакриФаны
Сообщений: 1253
Регистрация: 22.06.2008
Из: Москва



Рисунок четвертый... последний.
Писалось давно, редактировалось тоже. Хочу, в целом, того же, что и остальные.
Думаю, что все не так плачевно, как может показаться на первый взгляд)


Ожидание Ожидания.

Повеяло легкой прохладой.
Еще вчера он глотал обезболивающие. Еще вчера разрывался на части перед своим отражением в зеркале, которое показывало всех и вся, но никогда даже намека не давало на него самого. Практически непрерывные, сильные и постоянно меняющие свою конфигурацию головные боли преследовали его целую вечность.
Когда это было? Он не помнит. «Властелин Колец», легкий фолк-рок и… и, пожалуй, зеленый чай. Ледяной, оставленный на ночь в холодильнике, зеленый приторно-сладкий чай.

Он забыл про меня, забыл дни и часы, которые мы проводили вместе, забыл, как кровь застывала, ожидая разрешения кульминации моих устремлений. Как измученное сознание оставляло всякие попытки взять под свой контроль мысли и слова - звуки, звуки моего голоса - и тогда снова рождался, в муках и терзаниях, и издавал свой первый, снова первый глас почти безумия - Я. Я был гением, я был силой, я был плетью, я был... собой, еще вчера я был собой. А он даже не подозревает, как это… что это?
Как он может разыгрывать передо мной участвующую личность!? Где этот отверженный человек прячет личинки своей совести? Наглой... Он дурак, если думает, что знает, как это бывает… не способен предположить...

Он идет вдоль стены красного кирпича из кухни в маленькую отдаленную комнатку. За гитарой. Отсутствующий взгляд, странная дрожащая нелепая улыбка, идет и что-то нашептывает. Шаг-вбивание каблука в мягкие ковры, расставленные в стороны руки, как будто скрученные из кусков ржавой проволоки, и чуть заметный румянец на правой щеке. Потные горячие ладошки рисуют на шершавых стенах блестящим следом шедевр примитивизма, два. Нет, все-таки один, но развернутый тонкими телами в пространственную скульптуру. Неописуемо, божественно. И вы думаете, он об этом догадывается, нет, он не видит, он, мать его, идет за гитарой. Сколько раз я останавливал его у самой двери? Сколько раз я брал эту шваль за горло и рвал назад? Сколько раз я размывал его четкие черты, чтобы они не мешали любоваться моими шедеврами? Я, ведь это все сделал я…

Три стука.
-Я вхожу. Хотя какая разница. Тебе уже все равно? Я возьму... и уйду.
Пройдя три шага, он снова заговорил:
-Хочешь совет? Не начинай с малого, если решил.
Влажная, похолодевшая рука дернулась и потянулась к грифу. Мертвой хваткой вцепилась в дерево, и, вырвав обветшалое гитарное тело из его посмертного убежища, прошлась по струнам краем валяющейся рядом какой-то вещи. Гитара тихо застонала.
-Прости, малыш…
Изгибом легла на голые кости плеча и затихла.
Он не стал уходить сразу. Тихо опустился на пол и посмотрел на… ту часть лица, что была видна из-за стола. Тот, кто жил в комнате, как-то умудрился втиснуть свое объемное тело между стеной и столом, что должно было доставить ему немало неприятный ощущений. И теперь сдавленный в тисках, так, что в абсолютной тишине прислушиваясь, можно было уловить скрип его грудной клетки, упираясь лбом в стол, и открывая лишь часть себя, еще не успевшую омертветь и потерять косность, был настолько чужим. Он даже вскрикнул. И все нутро похолодело.

Нет, родной, ты же не смиришься с тем, что потерял его слишком рано? Сейчас, когда он еще дышит и смотрит на тебя своим голубым, ядовито-голубым глазом, когда он еще чист, когда его кожа все еще…, ты уже потерял его? Нет, ты же никогда не мирился с тем, что получалось, или должно было получиться. Оправдывай себя, ищи доводы, выстраивай мысли поперек логики, давай выход эмоциям, смешай все, что попадется под руку, захлебнись в собственном уничижении, утони в связях и алгоритмах, приди к тому, к чему пришел бы изначально, будь я рядом. «Это ошибка… Черт тебя побери!»
Ошибка! Ха! Я скажу по-другому… смертный грех, роковое непозволительное совпадение его действий и твоих помыслов.

-Не могу оставить!

Давай, давай, действуй!
Он метнулся к столу, падая на колени, как подкошенный. Тот глаз, который жил в комнате, впервые за последние несколько лет, не был покрыт густым слоем смога.
Он рухнул на пол…
Видишь? Видишь, видишь.

-Ты бросаешь? Меня бросаешь!

Не могу на это смотреть.
Он глотал сладкие слезы отчаяния, и ненасытная глотка просила все больше и больше. Жгучая дорога отверженных и обреченных на непрерывную череду неудач легла сквозь нее к самому дну.
Дыши, пока можешь. Чувствуешь, становится все труднее и труднее?
Он прерывисто всхлипывал, молил о чем-то невнятном. По-моему, о пощаде. Гитара лежала рядом, а его нога с периодичностью раз, через вдох цепляла струны.

Но за мгновенье до сего момента он остановился.
Легкий отзвук томного струнного звука вознесся вверх по спирали черного тоннеля вытяжного отверстия. За одно тяжелое и вязкое мгновение до этой минуты он стоял, опустив головную боль себе на грудь. Он хотел глубоко втереть эту жесткую, острую болевую субстанцию в грудную клетку. Туда-сюда… туда-сюда… Как дворник у автомобиля, вверх и вниз параллельно скелету.
И она, по капле растворяясь в поту и слезах, выходила, вытекала, просачивалась из воспаленных клеток его пульсирующего в ритме 1/64 мозга. Боль сначала…, а он все еще надрывно рыдал… А боль была, за шаг от меня она стекала струями по его телу вниз, к ногам…
Мне кажется, что прошло около получаса, пока мы стояли вот так: в одномоментной реальности на двоих, в тождественном времени, но в разных мгновениях; мы стояли друг против друга, на расстоянии одного шага, не пересекаясь ни взглядом, ни единой деталью окружения. Я обращаюсь к блеску его алых глаз, к нему, кто всплывает в памяти очень четкой завершенной картиной, я вижу, как боль надрывалась, цепляясь за его грудь и пытаясь не потерять воспаленное сознание. Она хотела комфорта и он медленно, почти неуловимо медленно сжимался в комок. Казалось, что его мышцы сворачиваются в упругие дуги вокруг какого-то центра. Она расслабилась и показала мне свой новый макияж. Темная тональная основа, почти коричневая, отгороженная черной линией карандаша для глаз от алых, влажных, спокойных губ. И если еще вчера она сострадала, утешала и подставляла свое плечико все время, пока ему оно было необходимо, то теперь она была слепком хищного зверя, переступающего через свою суть в течение лишь одного мгновения, за которым находился я. Вслед за ней в неудержимо растущие границы моей памяти начало проникать все содержимое его мгновенья: краски, рифмы, мосты, каналы, люди, собаки, горы песка, эмоции, слова, мысли... Настоящее померкло и распалось на множество мельчайших частей. Моя уже совсем необозримая память начала медленно прорастать через мое рыхлое мгновение.
На его лице появлялось скопление нескольких десятков мыслей. И его снова несло прорвавшимся потоком действий. Его сдавило внезапно возникшей, еще вчера утерянной болью и бросило в меня. Он снова набирал привычный темп смены кадров.
Я жду равновесия. Я ждал равновесия, я буду его ждать.
Наконец, скорость станет постоянной, и я ограничу то бесконечное множество мгновений, которое придется вычленить. Бесчисленный ряд… И я поставлю цикл.

Он поднялся.
Головная боль вернулась к нему так же быстро, как и исчезла. Опершись на ее изящное плечо, он тихо стоял над тем, кого так горько оплакивал. Волна скупого отвращения пробежала по его лицу.
Он сел.

Я обладаю им? Да, теперь я снова обладаю им целиком.
Я смотрю на прильнувшую к моим ногам боль, жадно жующую подошву моей плоти и понимаю, что это она связывала нас воедино, наполняла его моей сутью и выстраивала в нем непоколебимое убеждение в моем превосходстве. Я на шаг впереди, где есть только мое сейчас, есть в одной видимой плоскости, состоящей из бесконечного числа намеков на события, на абсолютно все возможные события. Оборванные куски, спаянные друг с другом, образуют настолько твердый пласт, что способен выдержать даже вес Земли, обрушенной на него на всей своей скорости. Этот пласт есть в своем неизменном варианте.

Он же сидел недвижимо, не способный поднять и руки. Смотрел на того, кто жил в комнате, и о ком он так бессмысленно убивался еще мгновение назад.

Между мной и им… Два обесточенных двигателя, скользящие по инерции до полной остановки, увлекающие за собой тонны раскаленного воздуха, пылающего мраморным пламенем…
Хаотическое брожение в каждом стоп кадре. Их роскошная гибкая цепь, уходящая в самые недра, движущаяся по своим законам, тягучая и легкая, распадающаяся и вновь соединяющаяся, поставлена в рамки выживания по средствам данного мною цикла. Цикла с выходом. Углубление в массу. Без возможности шага вперед, без возможности шага назад, сидя, дыша… и зарождающееся чувство в глубине живота… врезающееся в тебя - мой цикл с выходом.

with love, Milledy...


--------------------
Taris - это когда жизнь с каждым днем начинается заново и...
"Германия, невзирая на все сверхчеловеческие усилия ... оказаться побежденной, все-таки в конце концов проиграла войну". (с)
Вставить ник | Цитата
Репутация:   35  
Go to the top of the page
 
+Quote Post
munch
сообщение 9.12.2008 - 16:53
Сообщение #2


Общеизвестный деятель
Иконка группы

Группа: ЛакриФаны
Сообщений: 1253
Регистрация: 22.06.2008
Из: Москва



Еще одна зарисовка. Просто так.

Горизонт кругами. Круг в круге. Воронка. Внутрь. Воронка. Дальше.
Струя воды падает сверху. Вниз.
Растекается полупрозрачная нирвана. Ее стягивает.
Ее туго стягивают перехлестнувшиеся полы окружающих горизонты конечных кожных образований. Выгнется. Внутрь. Выгнется. По струе, покрывая круги. Верх горизонтов. Накладывается. В самом центре.
Я беру стул. Ставлю в центр. Расширяющийся волнами беспредельный многогранник растет.
Я беру стул. Ставлю в центр. Расширяющийся волнами многогранник поглощает мой стул. Вытягиваюсь. Вдоль.
Я лежу в пространстве, и мои руки опущены. И кончиками пальцев касаюсь горизонтов. На грани. Прогнусь. Вниз. Теряю опору. Проскальзываю.
Я прогибаюсь вверх. Нирвана выгибается вместе со мной. Вода стекает по ее поверхности. Постепенно наполняет круги. До краев. До краев.
Дальше. Выгибаюсь. Она вся там. Дальше. До самого начала. По последней капле. Дальше. Она застывает.
Я еще некоторое время сопротивляюсь, пока многогранник не начинает обволакивать меня. Кладу голову на стул. Закрываю глаза.
Я сплю, не касаясь начала нового вертикального неба, но параллельно раскинувшемуся подо мной первому горизонтальному морю.


Сообщение отредактировал munch - 9.12.2008 - 16:54


--------------------
Taris - это когда жизнь с каждым днем начинается заново и...
"Германия, невзирая на все сверхчеловеческие усилия ... оказаться побежденной, все-таки в конце концов проиграла войну". (с)
Вставить ник | Цитата
Репутация:   35  
Go to the top of the page
 
+Quote Post
Сatherine
сообщение 9.12.2008 - 18:43
Сообщение #3


Сильное звено
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2135
Регистрация: 30.05.2008
Из: Krasnodar



munch, мне очень нравится твое творчество))) Это какой-то хаос, что-то неподвластное реальности. Это стоит за реальностью.
Цитата
читать было страшновато, так как не покидало ощущение, будто это ты читать не должен.

В чем-то согласна. Появилось чувство, будто это как ни странно, дневниковая запись, основанная на исключительных эмоциях. Будто пробираешься в сознание (или лучше - подсознание) другого человека.
Это интересно. Производит впечатление. Атмосферно. И даже как-то нелепо сваливать это в кучу повседневного хлама, который обычно размещают в сети/на форуме.


--------------------
~ FairyGoth ~

I live in that city
(For others what a pity)
From Switzerland so far,
Where Tilo lost his star
Вставить ник | Цитата
Репутация:   28  
Go to the top of the page
 
+Quote Post
munch
сообщение 9.12.2008 - 23:03
Сообщение #4


Общеизвестный деятель
Иконка группы

Группа: ЛакриФаны
Сообщений: 1253
Регистрация: 22.06.2008
Из: Москва



Спасибо, девушки.


--------------------
Taris - это когда жизнь с каждым днем начинается заново и...
"Германия, невзирая на все сверхчеловеческие усилия ... оказаться побежденной, все-таки в конце концов проиграла войну". (с)
Вставить ник | Цитата
Репутация:   35  
Go to the top of the page
 
+Quote Post
a kappella
сообщение 9.12.2008 - 23:48
Сообщение #5


Хранитель традиций
Иконка группы

Группа: Администраторы
Сообщений: 7591
Регистрация: 5.05.2007
Из: такого места, откуда не возвращаются



вау... тут одни коменты к зарисовке чего стоят! Похлеще самого рассказа! biggrin.gif

munch, пока читала, думала... это чего же надо было выкурить чтоб получить такие видения )))
на самом деле, ей Богу, будоражит воображение... хотя, становиться страшно.
Ты не смотрела фильм "Пыль" - напомнило мне очень... ну, или в крайнем случае "реквием по мечте" - не то, но близко по ощущениям.


--------------------
Личный Апокалипсис - штука крайне неприятная, особенно когда она превращается в А-капеллипсис
(с)
Вставить ник | Цитата
Репутация:   66  
Go to the top of the page
 
+Quote Post
munch
сообщение 10.12.2008 - 00:17
Сообщение #6


Общеизвестный деятель
Иконка группы

Группа: ЛакриФаны
Сообщений: 1253
Регистрация: 22.06.2008
Из: Москва



a kappella
Цитата
тут одни коменты к зарисовке чего стоят! Похлеще самого рассказа!
rolleyes.gif у меня потому и слов не осталось... такое чувство, что провели рукой по гладкой поверхности воды... только рябь прошла

это было очень концентрированное эмоциональное и психическое состояние... но мне понравилось)
вот-вот... и прорвешься, а потом вдруг осознаешь, что... нет и близко не было... обняло, мягко завернуло обратно уже как вечность назад, а ты не заметил

Заинтриговала. "Пыль" я не смотрела, попробую. "Реквием по мечте" - слышала много о фильме, даже не знаю, стоит ли?


--------------------
Taris - это когда жизнь с каждым днем начинается заново и...
"Германия, невзирая на все сверхчеловеческие усилия ... оказаться побежденной, все-таки в конце концов проиграла войну". (с)
Вставить ник | Цитата
Репутация:   35  
Go to the top of the page
 
+Quote Post
dumhastal
сообщение 10.12.2008 - 16:27
Сообщение #7


Мисс Lacrifan 2011
Иконка группы

Группа: ЛакриФаны
Сообщений: 3100
Регистрация: 27.02.2008
Из: Краснодар/Майкоп



munch,
я нашла в твоих шедеврах n-мерность пространства! а это так замечательно! практически философия жизни! Спасибо, окунулась в "раскаленный воздух, пылающий мраморным пламенем" и потеряла реальность! это так здорово! Фильн Данк!


--------------------
"Реквием" у Моцарта заказал человек в черном.
Все уже поняли, кто это был. :)

Анне:
-Тило, ты знаешь обо мне не все!
-???
-Моя фамилия - Варни.

Свидетель Лакрифана "ИЯЙ"
Вставить ник | Цитата
Репутация:   74  
Go to the top of the page
 
+Quote Post
munch
сообщение 14.12.2008 - 15:48
Сообщение #8


Общеизвестный деятель
Иконка группы

Группа: ЛакриФаны
Сообщений: 1253
Регистрация: 22.06.2008
Из: Москва



dumhastal, "шедевры" - это, наверное, слишком громко) мы, конечно, гениальны, однако скромны и не любим этим бравировать))

Цитата
и потеряла реальность
ты себе представить не можешь, как я за тебя рада...


--------------------
Taris - это когда жизнь с каждым днем начинается заново и...
"Германия, невзирая на все сверхчеловеческие усилия ... оказаться побежденной, все-таки в конце концов проиграла войну". (с)
Вставить ник | Цитата
Репутация:   35  
Go to the top of the page
 
+Quote Post
dumhastal
сообщение 14.12.2008 - 18:24
Сообщение #9


Мисс Lacrifan 2011
Иконка группы

Группа: ЛакриФаны
Сообщений: 3100
Регистрация: 27.02.2008
Из: Краснодар/Майкоп



Цитата
и потеряла реальность
ты себе представить не можешь, как я за тебя рада...

я тоже за себя рада))) и рада, что ты рада вдвойне!)))


--------------------
"Реквием" у Моцарта заказал человек в черном.
Все уже поняли, кто это был. :)

Анне:
-Тило, ты знаешь обо мне не все!
-???
-Моя фамилия - Варни.

Свидетель Лакрифана "ИЯЙ"
Вставить ник | Цитата
Репутация:   74  
Go to the top of the page
 
+Quote Post
munch
сообщение 8.12.2011 - 01:16
Сообщение #10


Общеизвестный деятель
Иконка группы

Группа: ЛакриФаны
Сообщений: 1253
Регистрация: 22.06.2008
Из: Москва



Как же глубоко лежала эта тема)

Не спится мне чегой-то. Результат? Не утешительный... *шучу*
Нашел кое-что, и вот хотелось бы от тех, кто случайно наткнется и вдруг (многа буков) прочитает, услышать что-нибудь... может быть, даже мнение)) Честно, я сам в замешательстве.

Обратное или оборотное.

Сейчас действительно все было окончательно готово к предстоящему приему. Убрано, выглажено и расставлено по надлежащим местам. Последний штрих – он обвел помещение руками и, зрительно обнимая каждый предмет обстановки, как бы тихонько подпрыгнул на месте, чувствуя прилив новых сил после длинной, утомительной ночи. Потом он последний раз глубоко вдохнул в себя свежий утренний воздух, наполнивший комнату через настежь отворенную балконную дверь, и, отгоняя от себя привычную, но теперь уже бессмысленную нервозность, вышел в соседний зал. Гор Лик проследовал прямо к окну, с четким намерением посвятить оставшиеся часы только себе. Подле запотевшего оконного стекла подготовиться, наконец, и душевно, и физически к такому важному событию своей жизни. Предаваясь легкой сумрачной дымке умиротворения, царившей на улице, он собирался всецело ощутить значимость приближающегося момента, который так удачно выпал ему по судьбе. Скрадывать недостойное, на его взгляд, посвященного человека пустое ожидание назначенного часа, ему должны были помочь незатейливые движения случайных прохожих, в которых он искренне бесстрастно и как-то небрежно угадывал бы знакомые лица прибывающих гостей. И пусть в этот ранний час на улице еще не было ни единой души, все-таки…туда-сюда шныряли утренние тени, привлекая к себе внимание измученного взгляда, а вперемешку с игривыми бликами рассветного солнца они оказывали на сознание Гор Лика самое прямое воздействие, он постепенно стал погружаться в глубокую томительную дрему.

Неужели никто не придет? Что могло им помешать дойти до меня сегодня? Нет, нет, они безмерно ответственные люди и я, и я ведь, вероятно, значу для них хоть что-то? Да, да, конечно, значу, а иначе не было бы сделано выбора в пользу меня и моего дома. А если и не для них, и выбора вовсе не существовало, то для мероприятия, которое, по воле случая, должно состояться именно в моем доме, я значу очень многое, да, что там говорить, я в какой-то мере его центр. А оно на редкость ценно. По сему, доведись им встретить на своем пути сюда даже самую непреодолимую преграду, они, разумеется, сделали бы все от них зависящее и более того, чтобы последствия этой встречи никоим образом не отразились на будущем событии, не могли и косвенно повлиять на его естественное течение, а, значит, причинить мне хоть каплю неудобства. А если бы им все же пришлось, по нелепой, несуразной, немыслимой необходимости, корректировать это течение и никак не в пользу незамедлительного разрешения всех препятствий, они бы постарались, и в этом нет сомнений, как можно скорее, или даже заранее, посвятить меня в детали складывающейся вокруг них обстановки. И сделали бы они это никак не втихую, не шепотом, чтобы осталась хоть малейшая возможность не услышать или не понять их правильно, а громко, открыто, подобно раскату разорвавшегося снаряда они заявили бы о своих обязательствах передо мной, при этом, сопровождая свой возглас искренними извинениями и сожалениями. Тогда мне не пришлось бы думать и переживать, а только внимать их речам и наслаждаться заслуженной превозносимой всеми невиновностью. Допустить же, что они вдруг изменили свои стремления, намеренно отказались от запланированного, просто кощунственно. Нет, нет… равно как и представить нечто, сейчас или некоторое, вероятно, короткое время назад, удержавшее их на месте, поодаль от меня и моего дома, я просто не осмелюсь – невозможно. Это будет верхом неуважения к таким замечательным людям. Ах… а может быть, этому виной я сам? Я опоздал с приготовлениями, или, что того хуже, перепутал день? Вспоминая подготовительную суету и мое изначальное, наивное, где-то по-юношески невнимательное отношение к доверенному делу… ах, нет, это просто бредовые мысли. Все проверено неоднократно. О, боже! А ведь существует еще малейшая, мизернейшая вероятность того… да, да, малейшая, практически неуловимая, но все же она существует, отвратительная вероятность… того, что в пылу борьбы с недоброжелателями, завистниками; я забыл сообщить дорогим гостям свой адрес и точное время, в которое решил начать. Ох, эти внезапно обрушившиеся на мою голову лавиной неприятности, которые, как казалось, подчинялись чьей-то злой воле, старались, во что бы то ни стало, поставить крест на столь важном, определяющем деле; а, может быть, как раз, не радели ни за что иное, кроме признания истинной ценности моих действий, были направлены лишь на сближение, на необходимость приспособится к моим привычкам, образу моей мысли, чтобы иметь возможность подставить свое плечо в любой нужный момент. Тогда им не хотелось сопротивляться, а, наоборот, принять их, как дар, с благодарной радостью. Но я переборол это гадкое чувство. А так тяжело было сопротивляться, вот он – груз ответственности. И в последние дни все шло гладко, не может быть, чтобы теперь… Но как же? О месте сообщать необходимости не было. Им всем известен факт моего участия… известен? Да, я подтвердил его письменным согласием. А, зная их педантичность и приверженность безусловному контролю, я уверен в том, что они знали точный адрес моего проживания еще до того, как я стал официальным хозяином привилегированного помещения. А вот со временем… нет, нет, я не верю ни единому своему слову. Того не может быть! Не со мной! Не сейчас. И что же делать? Господи, как пролить свет на это гнетущее положение вещей? Кто виноват в происходящем и существует ли вина вообще? А если они так и не появятся, не придут ни сегодня, ни завтра, никогда не придут ко мне, как я узнаю, в чем была причина этого кошмара? И потом, через много лет, пронеся на себе груз самого намека, домысла об оплошности и срыве безмерно значимого для всех мероприятия, я увижу их снова и не смогу переступить через возможность воплощения такого позора в жизнь. Она никогда не станет реальностью. А они вовсе не обязаны будут хоть словом обмолвиться о другом шансе для меня… и не обмолвятся, я это знаю, посмотрят невидящим взглядом оскорбленных одним моим присутствием и будут правы. Я сам все пойму. И придет разочарование… Так часто и много сомневаться в себе - не удивительно, что моим сомнениям рано или поздно становится тесно внутри одной черепной коробки, и они норовят вырваться за ее пределы, где смогут множиться и развиваться бесконечно. Зачем же продолжать? Надо положить этому конец. Я все равно уморю себя терзаниями раньше, чем что-нибудь случится…

Гор Лик очнулся от дремы как-то внезапно и даже немного испугано. В голове роилось неимоверное количество обрывков мыслей., разных предчувствий и, ему показалось, отчасти сотканных с реальностью переживаний еще не сбывшегося. Хотелось сказать несбыточного, но осознание своего положения не позволяло Гор Лику сделать этого. Нет никакого толка в противоречивом отказе от того, что само уже пришло в руки, только из страха его потерять. Он, конечно же, всецело доверял своей врожденной неловкости в обращении с вещами, подобными этой, но все же объективность… она была в этот раз сильнее предубеждений. Слегка оправившись от стресса, столкнувшего его лицом к лицу с потускневшим пейзажем за окном, Гол Лик попытался, наконец, насильно сконцентрироваться на предстоящем событии. Времени плавно притянуть к себе соответствующее расположение духа уже не оставалось. «Господи, сколько можно готовиться, в конце концов, не жизнь моя сейчас стоит на карте. Зачем же тогда такая упорность? Все, что было в моих силах, я сделал и не обязан перерабатывать дальше». Он вздрогнул от этой мысли. Неправильной, неприемлемой, запретной мысли. «Да, как же я мог об этом подумать?» Мучительно опустившись головой на подоконник, он готов был расплакаться от отчаяния. «Как не вовремя я решил расклеиться. Как не вовремя». Отогнать все ненужные мысли – было единственным способом хоть как-то ободрить свое состояние. Как бы ничтожно он теперь не ощущал себя, о чем бы ни догадывался, ни начинал понимать теперь вопиющую несправедливость положения, в которое загнало его внезапное пробуждение, осуществления намеченного не отменить и не отодвинуть. Скоро, уже совсем скоро все вокруг завертится. «Они близко, я чувствую». Гор Лик водил руками по лицу, снимая слой за слоем выступавшую испариной душевную изморось. В наступившей, наконец, тишине, разумеется, больше внутренней, после довольно продолжительного промежутка этих липких процедур, послышалось странное потрескивание или пощелкивание. Гор Лик сначала не обратил на него внимания, но потом ему все-таки пришлось сделать шаг навстречу звуку, потому как иначе достигнутый им результат какого-никакого, но успокоения, грозил разбиться о новую волну смятения. Гор Лик некоторое время прислушивался. Это были не потрескивания. Это был стук, и доносился он из прихожей. Вероятно, именно он и разбудил Гор Лика. Тут лицо его вдруг просияло. «Прибыли». Восторг, смешанный с возбуждением подняли его со скамьи одномоментно. Он выпрямился, горделиво расправил плечи и походкой профессионального танцора двинулся к входной двери. «Они здесь. Они у меня. И я король, нет, император! Дождался». Чем ближе Гор Лик подходил к двери, тем более разглаживались складки на его лбу, от прежних переживаний не осталось и следа, а улыбка… да, скрытая улыбка на ровных и уверенных губах человека, который, наконец, почувствовал себя хозяином если не мира, то части его уж точно. К сожалению, он ошибся… . Как хорошо, что, не открыв дверь, он увидел зияющую за ней пустоту. Это бы его сломало. А стучали не за дверью, в одном из простенков коридора. По крайней мере, слух Гор Лика утверждал именно это. Стучали как-то неуверенно, даже немного обреченно. Он, было, разозлился на этот злосчастный звук, на миг, скользко, так, что и не поймать, но потом… звук трогал сердце Гор Лика мягко и настойчиво, щемил жалостью где-то в самой душе. Гор Лик стоял, зацепившись глазами за ту часть стены, из-за которой доносился стук, и не мог пошевелиться. Ближе подойти он, вроде, не решался. Все еще не отрывая глаз от стены, просто осторожно подался вперед. Рука потянулась к узорчатому полотну обоев сама собой. «Кто это стучит? Кто вы?» Конфигурация звука слегка изменилась, как будто ощутив присутствие и расположенность Гор Лика, он стал более громким, тревожным и прерывистым. Гор Лик приблизился к стене практически вплотную, уже не предполагая иного, положил обе руки на участок стены звука, когда тот снова изменился. Теперь он стал отчетливо громким, особенно нервным, как будто взывающим к чему-то. Гор Лик три раза стукнул костяшками пальцев по стене, желая ответить стучащему о своем намерении обязательно участвовать в его судьбе. Еще он хотел, тем самым, хоть немного успокоить все усиливающуюся нервозность стука. На некоторое время все стихло. Потом постукивание возобновилось, но уже с другим оттенком. Гор Лику показалось, что кто-то за стеной, старается изо всех сил сдержать порыв своего страдания, понимает намерение Гор Лика и готов принять его с великой благодарностью. Ему показалось, что в стуке слышалась даже легкая радость надежды. «Что вам нужно? Чем я могу вам помочь?» Он еще раз произвел три стука в стену. На этот раз ничего не поменялось. Постукивания продолжались с тем же смиренным сожалением. Гор Лик застучал в ответ, продолжая стучать все более вопросительно с каждым ударом. «Интересно, как звучал этот стук во время моего сна, потом, когда он разбудил меня? Или его вообще не было на тот момент? А разбудило меня что-то другое. Сколько этот бедняга пытался привлечь мое внимание. Когда ночью готовил зал, я ничего такого не слышал. Да, да… тогда еще никто не стучал мне». Поймав себя на этих мыслях, Гор Лик приник практически к самой стене. Золотистый узор обоев на таком близком расстоянии растекался в одно непонятное пятно, Гор Лик как будто старался смотреть сквозь стену, так велика была его концентрация. Он начал вслушиваться. «Что ты хочешь мне сказать?». Из этого положения стук стал походить на речь глубокой обиды и безвыходности. Ему показалось, что там внутри он слышит голос стучащего, его всхлипывания и стоны. Гор Лик застучал сильнее, стараясь выдать наружу овладевшую им печаль. Через пару минут звук за стеной вновь стих, только изредка слышались глухие тихие удары. «Поговори со мной еще. Я хочу тебе помочь. Я действительно этого хочу». Гор Лик продолжал стучать, ровно и утвердительно, пока костяшки пальцев не покраснели и не начали болеть. Тогда он ударил кулаком по стене, да так, что сверху посыпалась штукатурка, и отпрянул назад. Видимо, ощутив это, постукивание тут же возобновилось, и с новой силой. Теперь в звуке чувствовалось паническое возбуждение, такое сильное, что Гор Лик задрожал всем телом. Страх стучащего был явным и очень живым. В воображении Гор Лика поплыли разного рода угрожающие картины того, что могло бы сейчас произойти в стене или, может быть, раньше, до того, как он пришел сюда. «Вероятно, это крайняя степень безумия. Вероятно, он болен или задыхается». Не зная, как ему поступить в таких обстоятельствах, не сумев в должной степени овладеть собой, он беспорядочно забарабанил обеими руками по стене в ответ на панику стучащего. Тогда с другой стороны к паническому стуку прибавились гулкие сухие мощные удары. Один, второй, третий… Гор Лику привиделось, как кто-то со всех сил бьет ногами опостылевшую преграду, отделяющую его от свободы внешнего мира. Вот он производит удар за ударом, подтягивая ранее неизвестные возможности, вероятно, последние, собирая всего себя в едином порыве, становясь таранным механизмом, он направляет ставшую прочнее гранита плоть в стену раз за разом. А стена ведь не такая прочная, она способна крошиться, ломаться и трещать по швам. Вот она уже пошла мелкой рябью, сейчас, еще один два удара и она рухнет, рассыпавшись в пыль. Гор Лик оцепенел в ожидании предвиденного чуда освобождения. Стиснув зубы и оскалив рот полуулыбкой нетерпения, он стоял и смотрел, и слушал. Но грохот начал постепенно стихать, а стук переходить, то в негодование, то в нетерпение, то в какое-то чудовищное истерическое веселье, пока не стал выражать одно лишь бессилие и муку. Гор Лику показалось, что в нем появилось немое обращение беззащитного, беспомощного существа уже смирившегося со своей участью. «Он умирает». И Гор Лик подскочил к стене, начал неистово колотить ее, чтобы показать тому, в стене, что он все еще здесь и все еще готов помочь, и поможет непременно. Он стучал и стучал, и стучал… стало совсем тихо. Долгое время, очень долгое время постукивания в стене не возобновлялись. Все закончилось, прошло, как будто и не было никогда, а Гор Лик все стучал. В конце концов, уже не так неистово, а потом всего одной рукой. Более размеренно и тихо, даже как-то неуверенно… и вовсе обреченно. Стучал и стучал, не думая больше ни о чем. Он надеялся, что его услышат, что там все еще есть кто-то, кто может его услышать.

Входная дверь отворилась. Тени за спиной Гор Лика двигались медленно. Обступив его широким полукругом, они нависали над его головой, покачивались из стороны в сторону. Смотрели то ли заинтересовано, то ли безучастно. Теней становилось все больше. Часть их проходила мимо него. Часть оставалась рядом. Потом скрипнула другая дверь. Из зала в коридор пролился яркий колючий электрический свет. Зазвучала музыка. Шума не было, не было и голосов. Только звучала музыка, и струился свет. А еще рождалась прозрачная подвижность, просто что-то происходило, что-то важное и определяющее, так всегда бывает. Одна тень склонилась низко к лицу Гор Лика и провела теплой рукой по его волосам…, обе двери с придыханием захлопнулись. Они все-таки пришли.

На землю за окном опускалось вечернее небо. Проскальзывая сквозь сплетенные ветви деревьев, оно тянулось вниз, изгибалось в приятной дневной усталости, освобождая место ночи, с ее жаждой покровительственной энергии звезд. В ложбину опустевшего на время пространства выкатилась огромная белая луна. Гор Лик поднял голову, проведя мутным спросонья взглядом по осевшему на стекле каплями воздуху. За окном уже не было видно ровным счетом ничего. Силуэт соседнего дома и те его квартиры, в чьих нишах все еще горели лампы, только слегка, одним лишь намеком просматривались в темноте. Он потянулся, разминая затекшие мышцы, потом опустился всем телом и заплакал. С этой ночи Гор Лик плакал всегда, особенно сильно и неутолимо, когда ненароком засматривался на свои руки. С этой ночи зуд в его руках не проходил ни на секунду, но это был правильный зуд, он не сомневался. С этой ночи он вообще мало в чем сомневался.

Сообщение отредактировал munch - 8.12.2011 - 01:18


--------------------
Taris - это когда жизнь с каждым днем начинается заново и...
"Германия, невзирая на все сверхчеловеческие усилия ... оказаться побежденной, все-таки в конце концов проиграла войну". (с)
Вставить ник | Цитата
Репутация:   35  
Go to the top of the page
 
+Quote Post

Reply to this topicStart new topic
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 

Текстовая версия Сейчас: 28.03.2024 - 15:27
IP.Board Skin Developed By Creative Networks
Rambler's Top100