Интервью для literatopia.de от 17.07.2009, период: выход альбома Sehnsucht Опции

[Go..]

Интервью с Тило Вольффом (Lacrimosa/SnakeSkin).
© literatopia.de, Judith, 17.07.2009
Перевод © Go..

Literatopia: Привет Тило! Мы очень рады, что можем провести с тобой интервью. Как бы ты описал твою музыку нашим читателям, прежде всего тем, которые тебя не знают? Через какие проекты ты достигаешь музыкального выражения?
Tilo Wolff: Я вижу музыку как форму выражения для эмоций и чувств, а также эстетики и общения. И таким образом я и использую музыку. В соответствии с этим, музыкальные стили менее важны мне, и музыка должна подчиняться выражению. Чтобы как-то более или менее теперь ответить на вопрос, я описал бы Лакримозу как лирическую эмоциональную рок-музыку с классическими влияниями. Я использую музыку, и радость и очарование для процесса начала, письма и сочинения, чтобы выражаться – как отдушину, так сказать – и чтобы предложить благосклонному слушателю музыку, которой в похожей форме нету нигде на свете. С моим побочным проектом Снэйкскин происходит так же, только что я концентрируюсь там в основном на электронных инструментах.

L.: Тот, кто слышит имя Tilo Wolff, думает, пожалуй, сначала о Лакримозе. Твоя группа существует уже почти 20 лет. Как развивалась музыка в течение времени? И как изменялись тексты? Что ты видишь, сравнивая тексты "Angst" и "Sehnsucht"?
T. W.: Так как мои тексты и музыка это как зеркало моей души, и то и другое в течение последних 20 лет развивалось аналогично моей личности. Следовательно я творю на основе моего прошлого, сообразно с моим развитием и если я слушаю мой первый альбом "Angst" или читаю тексты, я слышу и обнаруживаю часть самого себя. Основываясь на этом, я двигаюсь эмоционально, интеллектуально, также художественно и это, надо надеяться, происходит в правильном направлении, так что я смогу сказать ещё через 20 лет с сегодняшних произведений, что они - моя часть, на которых я дальше могу основываться.

L.: Насколько важны тебе твои тексты? Образуют ли они с музыкой тесный симбиоз? Или они являются только сопровождающим часто меланхолических звуков – как мост для лучшего понимания?
T. W.: Тексты, лирика - это причина почему я вообще сочиняю музыку. Я хотел придать более обширные масштабы моим текстам и таким образом я начал сочинять вокруг текстов музыку. И так происходит и сегодня: сначала возникает текст – часто бывает что независимо от цели сделать из него песню – и затем я сажусь за пианино или беру в руки гитару, и выражаю содержание текста посредством музыки.

L.: „Kyrie“ чисто инструментальное произведение, там можно услышать лишь греческие слова "Kyrie eleison" в хоре. Почему ты отказался в этой песне от текста? И чувствуешь ли ты сравнительно трудным сочинять музыку без текста?
T. W.: Это не более трудно, но отчетливо иначе, так как нет истории, фона и нет таким образом, с одной стороны, путеводной звезды, однако, с другой стороны, также нет никаких правил. Man kann sich sozusagen musikalisch unzusammenhängend austoben, aber ehrlich gesagt, folge ich mit der Musik meist lieber einem Grundgefühl, einer Ausrichtung, die am Besten durch den Text sich prägen lässt *это, честно, не поняла совсем*.

L.: Какое особенное требование ставит текст песни музыканту? Имеется ли что-то, на что при письме нужно особо обращать внимание? И ограничивает ли музыка в конечном счете - или всё же скорее даёт совершенно новые выразительные возможности?
T. W.: И то и другое. Конечно, имеются вещи, которые пишутся, но не поются – в таких случаях я меняю тогда всегда на английский язык, так как он не настолько сложный как немецкий. В конечном счете, однако, должна – с моей точки зрения – музыка подчиняться тексту, разумеется, это касается только моего способа работы и моего мнения. При 90% сегодняшней музыки текст - это только одежда, которая наложена на песню.

L.: Рассматриваешь ли ты тексты песни, вообще – и, в частности, твои – в качестве литературной художественной формы, так сказать, как лирику? Где есть, по твоему мнению, сходства со стихотворениями? И где различия?
T. W.: Да, я рассматриваю мои тексты в качестве лирики и именно таким образом всё началось у меня. Придавать лирике более обширные масштабы. Что касается стихотворений, то этой форме нужно следовать. Поэтому я пишу немного стихотворений и скорее свободную лирику, так как я уважаю форму, однако, я хотел бы редко подчиняться ей.

L.: Как возникают твои песни? Есть ли у тебя сначала мелодия в голове или скорее слова, которые соединяются в текст? Развивается ли у тебя и то и другое параллельно или ты пишешь музыку к текстам или тексты к музыке?
T. W.: Часто у меня есть мелодии в голове, однако я почти никогда не превращаю их в песни, так как эти мелодии не состоят в связи с текстом и ведут поэтому частную жизнь, которая довольно редко находится в согласии с моей музыкой. В большинстве случаев это всё-таки слова или серия слов, которые приходят ко мне в голову или которые отражают мое настоящее эмоциональное состояние и уже вслед за текстом возникает музыка.

L.: Как часто изменяются твои тексты в процессе возникновения? Пишешь ли ты один раз их и как можно меньше корректируешь или они иногда меняют полностью своё обличье?
T. W.: Нет, если я изменяю однажды кое-что, то это чтобы соответствовать ритму или идти навстречу изгибам мелодии. В большинстве случаев, однако, я придерживаюсь первоначально написанного слова.

L.: Твоя музыка по тенденции меланхолическая и мрачная. Болезненная и тоскливая. Почему ты занимаешься главным образом теневыми сторонами жизни? Обрабатываешь ли ты при этом исключительно твои собственные эмоции и опыты или также других людей?
T. W.: Нет, я не чувствую потребности извлекать пользу из боли моей души. Я использую тексты и музыку как отдушину для моих собственных чувств, ощущений и поэтому относительно очевидно, почему я занимаюсь эмоционально более тяжелыми темами, так как я могу проявлять позитив в ежедневном существовании, а всё, что поражает меня, ищет форму своего выражения в искусстве, если это всё было бы в моей ежедневной жизни, я был бы пессимистичным человеком. Нет, я - преисполненный надежды и принципиально позитивный человек, но человек состоит не только из граней.

L.: Что вдохновляет тебя? Черпаешь ли ты идеи для мелодий и слова из одних и тех же источников или текст и музыка в какой-то мере разного происхождения?
T. W.: Так как я сам читаю очень мало – что нужно приписать, к сожалению, недостаточному количеству времени – для меня не имеется литературного источника вдохновения. То, что касается музыки, я открыт для различных вдохновений, причём у меня очень широкий музыкальный вкус, который простирается от фолка в металле до обычного радиопопа.

L.: Альбомы Лакримозы рассказывают в большинстве случаев целую историю. "Echos" и "Fassade", к примеру, с одной стороны, работают взглядом изнутри и, с другой стороны, взглядом наружу *не очень поняла что это значит*. В частности, при "Echos" характер истории отчетливо обнаруживается. Как возникает этот эпический аспект? Тебе очень важно чтобы отдельные песни на альбоме были связаны друг с другом?
T. W.: Это мне не так важно, но я нахожу это замечательным, если тексты дают в итоге какое-то связанное целое, какую-либо историю. Разумеется, я влияю не осознанно и кроме как при "Fassade" это никогда не было сразу запланировано. То, что сейчас может звучать как магическое стечение обстоятельств, имеет совсем простой и реальный фон: тексты для альбома возникают в большинстве случаев хронологически, то есть текст, который я написал сегодня, актуально будет воплощён в музыке - если он не исчезнет в выдвижном ящике стола и останется не озвученным - и затем после этого я пишу следующий текст и так далее. Так как тексты - это зеркало моего мира чувств, автоматически оказывается, что я транспортирую похожие содержания в определённый период моей жизни, так как они возвращают временное состояние чувств. И так как человек находится в постоянном развитии, он также эмоционально двигается вперёд и таким образом тексты дают в итоге целое, отображение эмоционального развития.

L.: Также отдельные песни Lacrimosa формируют истории. "Die Strasse der Zeit" и "Die Schreie sind verstummt" к примеру, создают картины поездки. По миру – душой. Веришь ли ты что можно производить с текстами песен и стихотворениями такие же интенсивные картины, как с историями, в которых есть бОльший объём для описаний?
T. W.: Да, так как выпущенная в краткой форме лирика стимулирует фантазию читателя.

L.: Рифмованные песни редко встречаются в дискографии Lacrimosa. Хотя имеются то тут, то там небольшие рифмы, но "Der Morgen danach" и "Nichts bewegt sich" с их значительно рифмованными текстами стоят в стороне. Стесняют ли они (рифмованные тексты) слишком сильно?
T. W.: Да. Я не хочу использовать слово только потому, что оно рифмуется, оно должно выражать точно то, что я должен выражать на этом месте. Если это как-нибудь подходит, как при упомянутых тобой текстах, тогда я рад этому, но часто я брал уже существующие рифмы, так как – по меньшей мере, во время моих работ – форма должна была подчиняться содержанию, а не содержание форме.

L.: Английские тексты Lacrimosa принадлежат, как правило, Anne Nurmi. Твои, напротив, по большей части немецкие. Почему? Можно ли лучше представить мысль и чувства на родном языке? Или ты чувствуешь себя с немецким языком связанным другим способом?
T. W.: При всех 7 текстах, которые я озвучил для Lacrimosa до сих пор на английском языке, речь идет о текстах, которые на немецком языке так не могли бы можно писаться и петься. Имеются несколько вещей, для которых не подходит немецкий и в этих случаях я пользуюсь английским языком. Впрочем, однако, я более всего склонен к моему родному языку.

L.: В альбомах Lacrimosa участвуют самые различные музыканты. Немецкий оркестр Babelsberg участвовал в "Fassade", при "Stille" кроме других ансамбль Rosenberg, в "Lichtgestalt" симфонический оркестр Victor Smolski… Как воспринимают альбом с целым оркестром? Как это, если при этом при каждом альбоме есть другие музыканты? И как ты умудряешься руководить всеми этими людьми?
T. W.: Это в конечном счете только вопрос подготовки. Прежде чем начинать с записи, должны быть готовы все нотные материалы, в которых нету свободы действий для разных интерпретаций, и нужно ясно сообщить музыкантам, что они должны играть. Вопрос, чего от музыканта хотят. Или музыкант должен внести свои личные ноты или он должен быть частью целого. Лакримозы касается последнее, и избегаются недоразумения, если способствовать тому, чтобы с самого начала всё было ясно.

L.: Как выглядит инициатива гостевых музыкантов в твоих произведениях? Необычно ли это для многих комбинировать музыку с налётом классики с частично очень жёсткими звуками? И что они говорят о твоих - по большей части очень тоскливых и болезненных - текстах?
T. W.: С текстами музыканты почти никогда не разбираются, что хорошо, так как дискуссия могла бы вести к разным интерпретациям, что не было бы благотворно музыке во время записи, и что касаемо музыки, она, для всех, с кем я до сих пор работал, всегда необычна и неожиданна, так как что-то похожее едва ли имеется. Довольно часто это преимущество, так как можно воодушевлять таким образом одного или другого музыканта, но часто это скорее недостаток. Музыкант обучен тому, что музыка - это дом, в котором он может передвигаться. Так как, однако, нельзя задерживаться одновременно в 2 или нескольких домах, много музыкантов не могут постичь мою ограниченную музыку. Я вижу музыку, напротив, как неприкосновенную степь – без границ, без структур – и это вызов композитору, превратить эту степь в благодатный край.

L.: Существуют ли литературные произведения в стороне от твоей музыки? Стихотворения? Вероятно, также короткие истории или целый роман? Или писательство связано для тебя только с музыкой?
T. W.: Нет, имеется кое-что. От неопубликованных текстов о коротких историях, пьесах и романе. Всё для ящика стола.

L.: Находишь ли ты наряду с твоими разнообразными занятиями, вообще, ещё время на чтение? Если да – что ты охотно читаешь? Какие жанры ты предпочитаешь? И вдохновила ли уже тебя, вероятно, какая-либо книга?
T. W.: К сожалению, я нахожу очень небольшое время на чтение. Если я нахожу, однако, время, то я охотно читаю драмы или биографии.

L.: Какую музыку ты слушаешь охотно? И насколько важны тебе при этом хорошие тексты? Что значит для тебя "хороший" текст?
T. W.: Хотя мне тексты при собственной музыке очень важны, я слушаю в музыке других сначала только припев. Если он меня трогает, то такой текст переносит песню на совсем другой уровень восприятия.

L.: Ты получаешь, наверное, массу почты от поклонников. Хвалят ли твои тексты при этом? Какой был самый красивый комплимент относительно твоих текстов песни?
T. W.: Хвалят - возможно, неверное выражение, но я получаю много писем, в которых люди сообщают, что они благодаря моим текстам смогли пережить определённые периоды в их жизни или они пишут, что без моих текстов они вообще больше бы не существовали. Это очень глубоко!!

L.: Что нас будет ожидать в будущем от тебя? Остаёшься ли ты верным прежде всего твоим актуальным проектам или ты уже снова замышляешь новую дорогу?
T. W.: Я - не ясновидец и так как я всегда следую за моим сердцем, я ещё не знаю, куда оно захочет завтра, я сам удивлюсь. Разумеется, у меня надёжное сердце, часто слишком надёжное, так как освобождение довольно часто очень тяжело даётся.

L.: Большое спасибо за интервью!

Источник: http://www.literatopia.de/index.php?option...s&Itemid=85 , Judith, 17 июля 2009
Перевод: Go..
Использование данного материала - полное или частичное - возможно только по согласованию с автором перевода!


user7676767 >>>>> (11.11.2010 в 17:45)
первоначальный перевод заменен

user7676767 >>>>> (09.01.2012 в 18:18)
первоначальный вариант перевода восстановлен

[(((Feuer)))]

Go.., спасибо за перевод

Man kann sich sozusagen musikalisch unzusammenhängend austoben, aber ehrlich gesagt, folge ich mit der Musik meist lieber einem Grundgefühl, einer Ausrichtung, die am Besten durch den Text sich prägen lässt *это, честно, не поняла совсем*

Здесь он говорит про то, что можно и без текста сочинять музыку , но с текстом ему легче, так как он чувствует основную идею и следует за ней. Примерно так.

[Maria777]

Go..
спасибо за то что перевела

T. W.: Нет, имеется кое-что. От неопубликованных текстов о коротких историях, пьесах и романе. Всё для ящика стола.

какая жалость, что свою прозу Тило не хочет выставлять на публику...

[Lady-charmed]

Go.., большое спасибо! Судя по всему, это была непростая работа. Какое-то зацикленное на текстах интервью. Что, впрочем, дало возможность вглядеться в них глубже)

[Sehnsucht]

Go.., спасибо огромное Интересно было прочесть и узнать что-то новое)

[Van Dort]

Спасибо большое!!! Очень интересно

[Bianco]

Go.., спасибо за перевод очень интересное и-вью

Конечно наш великий Тило мог бы и лучше , но он хотел именно так

ППКС *четыре буквы могут выразить так много...* Тем более, Тило очень дорог этот альбом.
Это как желанный ребёнок - все очень ждут, возлагают какие-то надежды. потом ребёнок вырастает и может как перечеркунть все эти надежды, так и оправдать родительские ожидания. Но всё равно он уже будет жить своей жизнью.