Помощь - Поиск - Пользователи - Календарь
Полная версия этой страницы: Творчество или что-то вроде
LacrimosaFAN.RU > Основной раздел (общий) > Творчество российских фанатов
Milady de Winter
Написано сегодня ночью. это мой первый фанфик (ну или что-то вроде того), поэтому убедительная просьба ногами не пинать и больно не бить. Выложить решила сразу, пока не передумала.
Итак...

Автор: Milady de Winter ака Натали
Название: Цена "любви"
Рейтинг: PG-13
Жанр: Ангст, романтика
Размер: мини

Дьявол стоял прямо перед Ванессой, если бы девушка захотела, она запросто могла бы дотянуться рукой до лацканов его расшитого золотом камзола или, принюхавшись, почувствовать тонкий аромат французского парфюма, причудливо смешавшегося с едким запахом серы, но Ванесса только зачарованно взирала на Люцифера со странной смесью страха, даже ужаса, презрения и благоговения. Только он – Дьявол, может ей помочь.
- Я знаю, зачем ты меня пригласила, - сказал нечистый и осклабился, демонстрируя крепкие неровные зубы. Ванесса вздрогнула, когда услышала его голос, и спрятала глаза, словно ещё одним взглядом на Сатану она боялась усугубить свой грех; девушка глядела куда-то в сторону, но её глаза казались незрячими, всё расплывалось и исчезало в белёсой дымке, похожей на утренний густой туман, который бывает на рассвете у водоёмов.


* * *

В комнате было душно и холодно. Ванесса сидела на стуле и зябко куталась в старый плед, а за окном, словно отчаявшийся старый волк, завывал морозный зимний ветер. Давно уже стемнело, но девушка до сих пор не включила свет, хотя очертания предметов, заботливо укутанных пеленой тьмы, она скорее угадывала, чем видела. Сердце бешеным метрономом отсчитывало секунды, плавно перетекающие в минуты, которые, в свою очередь, превращались в бесконечно длинные часы. Ванессу знобило, она беспрестанно кусала пересохшие губы, ей было плохо, ей было больно и страшно, но она знала ради кого терпит всё это. Боль и страх забывались, уходили не дальний план, едва девушка вспоминала глаза человека, которого она так любит. «Всё это только для него, не для меня, - повторяла себе Ванесса, рисуя в воображении его портрет, - Для тебя, любимый!».
На улице повалил крупными хлопьями снег, и тут же залепил толстым слоем оконное стекло, оставив небольшой кусочек чистого пространства. Через него было видно лоскут чернильного неба и тоненький лунный серп. Погода портилась на глазах, словно кто-то пытался помешать исполнению мечты Ванессы, но девушка не беспокоилась, зная, что, несмотря ни на какие причуды зимней погоды, всё будет так, как она хотела. Изредка Ванесса вставала со стула, тогда плед соскальзывал на пол, а она, не обращая на это внимания, шла, наступая прямо не него, подходила к окну, потом неспешно приближалась к стене, где висели, невидимые сейчас, картины, но девушка итак отлично знала, что на них изображено – ведь это её рука такими же холодными вечерами, как и сегодняшний, неспешно выводила на желтоватых ватманах Его лицо. И каждый новый штрих, придававший картине всё большее сходство с оригиналом, являлся для Ванессы очередным стежком, прочно сшивающим их судьбы.
Сколько ещё осталось ждать, Ванесса не знала, ей казалось, что она провела в своей тесной комнате уже целую вечность. Она то ходила из угла в угол, то вдруг замирала, прислушиваясь к шуму ветра, то ненадолго садилась на стул и поджимала ноги, а потом резко вскакивала и продолжала мерить шагами комнату. Эта иллюзия какого-то движения помогала девушке не сойти с ума.

* * *

- Он будет твоим, - неспешно, чётко проговаривая слова, сказал Дьявол, - Будет, - он прикоснулся к щеке девушки и захохотал, когда она удивлённо отпрянула, схватившись за то место, до которого Дьявол только что дотронулся, - Он полюбит тебя – клянусь!


* * *

В очередной раз Ванесса остановилась около своих картин, когда она услышала стук в дверь. Сердце замерло на мгновение, сжавшись от безотчётного, панического ужаса – дороги назад уже не было. На ослабевших ногах девушка, пошатываясь, подошла к двери, замёрзшие пальцы застыли на миг над ручкой, словно Ванесса сомневалась. Да или нет? И словно какая-то сила подтолкнула её – девушка уверенно распахнула дверь и тут же она вновь почувствовала ужас и сомнения, но сейчас спусковой крючок уже был нажат, и изменить ничего было нельзя.
Тило стоял в дверном проёме. Его длинные волосы трепал безжалостный ветер, его тонкие губы были плотно сжаты, а глаза болезненно блестели, он был очень бледен, словно его настигла какая-то хворь, но Ванесса не видела этого, для девушки он был точно такой же, как и на её картинах – прекрасным, совершенным. Теперь он здесь, рядом с ней. Ванесса знала, что он будет любить её до конца жизни, её жизни – пусть недолго, это не так важно – главное, что мечта её сбылась. Тило зашёл в комнату, Ванесса поспешно зажгла свечи, но прежде чем девушке удалось это сделать, её нервно дрожащие пальцы переломили несколько спичек. Вольфф стоял у входа и отстранённо наблюдал за её действиями: за тем, как она суетливо искала спички, как несколько раз безуспешно пыталась зажечь свечи, как, наконец, справившись со свечами, подошла к нему вплотную. Происходящее казалось ему нереальным. Кто эта девушка? Зачем он здесь? Тило не мог даже вспомнить, видел ли он её когда-либо. Музыкант мельком взглянул на свои портреты, на которых плясали слабые блики света, но не узнал своего лица, талантливо изображённого карандашом.
Ванесса, перехватив взгляд Тило, спросила осевшим голосом:
- Нравится? – она просто не могла больше выносить безмолвия. Почему он себя так ведёт?
- Рисунки… - Вольфф даже не взглянул на них во второй раз, - Да. Неплохо.
Кто же она? Тило всматривался в лицо Ванессы, пытаясь понять, знакома ли она ему. Определённо он видел эти глаза – огромные голубые глаза, светящиеся изнутри, и по-детски пухлые губы, которые хотелось целовать и целовать, а этот сладкий запах, идущий от её волос – ему казалось, что он уже когда-то блаженно вдыхал его. «Я схожу с ума», - с отстранённым безразличием подумал музыкант, но даже эта мысль тут же выскользнула из его сознания, и снова осталось только ощущение болезненной ирреальности. Мужчина с трудом уже помнил, как попал сюда. Кадрами давно забытого кинофильма казались ему события сегодняшнего вечера. Вот он возвращается из студии, ещё светло, по пути его остановил полицейский и попросил показать документы; вот он уже дома: Анне над чем-то смеётся, он играет на синтезаторе новую композицию; следующее воспоминание – как он идёт, срываясь на бег, по пустынным улицам, ему холодно, пронизывающий ветер легко проникает под одежду, в волосах медленно тают крупные снежинки, а он стремительно движется к цели, словно его кто-то зовёт, он бежит, подгоняемый самим Дьяволом.
- Кажется, я видел тебя во сне, - неуверенно проговорил музыкант, по-прежнему пристально глядя на таинственную девушку.
- Может быть и так, - слабо улыбнулась Ванесса, от этой улыбки у Тило внутри что-то перевернулось, ему стало трудно дышать, закружилась голова, потемнело в глазах. Мужчине показалось, что он теряет сознание, но что-то дало ему силы устоять.
- Кто ты? – спросил он, не желая больше теряться в догадках, - Как тебя зовут? Зачем я здесь? – Тило выжидательно смотрел на девушку, он надеялся, что она всё ему объяснит.
- Разве это важно? – Вольфф кивнул, - Что ж… - Ванесса на секунду закусила губу и, наконец, ответила. - Я – твоя любимая женщина!
- Что? – переспросил Тило, не понимая, шутит незнакомка или нет.
- Меня зовут Ванесса. Я – твоя любимая, - спокойно повторила девушка. Если бы Тило знал, что творилось сейчас на душе у Ванессы! Её раздирали тысячи невидимых и неосязаемых бесов, но девушка старалась не подавать вида, что она чувствует.
Ванесса говорила это так, словно это было правдой. Простой и очевидной истиной, в её голосе не было ни капли фальши. На какое-то мгновение Тило начало казаться, что всё так и есть, а Анне – лишь обрывок старого, давно уже забытого сна. Он желал отогнать от себя наваждение, но у него не было на это сил, словно кто-то выпил их все.
Вольфф приложил пальцы к вискам и что-то пробормотал. Девушка нежно прикоснулась к его небритой щеке, она почувствовала ни с чем не сравнимый трепет, когда ощутила его тепло на кончиках своих пальцев. Осталось сделать лишь одно, чтобы она, Ванесса, стала обладать им. Только три коротких слова.

* * *

- Когда он придёт, возможно, что он будет сам не свой, - задумчиво сказал Люцифер, - Он ещё не твой. Чтобы он ощутил то, что вы – глупые смертные - называете любовью, тебе нужно лишь спросить, любит ли он тебя, - Дьявол усмехнулся, - И тут он поймёт, что ты – его судьба.
- Это будет настоящая любовь?
- Клянусь, - с ухмылкой ответил нечистый, - Могу даже положить руку на библию, если ты мне не веришь!

* * *

- Ты меня любишь? – спросила Ванесса. Тило удивлённо на неё посмотрел.
Вольфф хотел сказать девушке, что она ненормальная, хотел уйти из этого дома и никогда больше не вспоминать об этих мистических событиях, забыть о них в объятиях Анне раз и навсегда. Или, если это всё сон, проснуться и с улыбкой рассказать Нурми о том, что ему привиделось. Но это не сон. Внезапно Тило почувствовал, что внутри него что-то меняется, он ощутил это физически. Сладостная боль пронзила его тело и сильной волной захлестнула сознание.
- Ты любишь меня? – повторила девушка.
- Я… да. Я люблю тебя, - прошептал Тило своим слегка хрипловатым голосом, он был восхищён красотой незнакомой девушки, - Ты прекрасна, мой ангел. Люблю… Люблю тебя… безмерно…
Ванесса почувствовала счастье, не сравнимое ни с чем, что прежде она испытывала. Божественное счастье, ликующее счастье! Тило прильнул к ней, его сильные руки скользили по её стройному телу: плечи, спина, талия, бёдра… Девушка закрыла глаза, Ванессе казалось, что сердце её стучит сейчас так громко, что его слышно на весь квартал. Девушке хотелось кричать, смеяться, плакать – её обнимает любимый, дорогой, обожаемый человек. Он говорил что-то, шептал о любви, покрывая её шею поцелуями. Ванесса не слышала - ей это казалось совсем неважным, она просто закрыла глаза и разрешила себе, возможно в первый раз в жизни, ни о чём не думать – просто чувствовать и идти на поводу у ощущений.
- Мой ангел, мой ласковый, нежный ангел, - бормотал музыкант, - Моя девочка…
Вольфф упал перед девушкой на колени, его руки уже блуждали у Ванессы под юбкой. Мужчина не уставал повторять слова любви, называя девушку ангелом, он упивался её запахом, наслаждался мягкостью её кожи, испытывая блаженство от каждого прикосновения.
Юбка медленно соскользнула на пол, вслед за ней последовала чёрная рубаха Вольффа, брюки, майка…
За окном всё ещё бушевала непогода, снегом замело уже, наверное, половину города, где-то вдалеке выли собаки. Свечи медленно таяли, капая восковыми слезами, нервно трепетали от сквозняка и стыдливо изгибались языки пламени, на стенах плясали тени - два нечётких силуэта, сливающихся в один.
Каждое мгновение вечно.
Каждая секунда – столетие.
Каждый час – миг, лишь один взмах длинных ресниц…
Времени не существует, есть только они двое.

* * *

- И какая же цена?
- Цена? – недоумевающе переспросил Дьявол, - Ах, цена! Я много не попрошу. Только твою душу!
- Душу? – испуганно посмотрела на Люцифера Ванесса.
- Только лишь её. Небольшая цена за человека, которого действительно любишь, не правда ли? Зачем тебе одинокая и горькая вечность, посвящённая безответности? Я же обещаю тебе счастье!
- И как долго мы будем вместе?
- До рассвета.
- Всего лишь…Это так недолго. Нет, я не согласна!
- Если бы он был тебе дорог, ты бы согласилась и на час, - проговорил Дьявол, поворачиваясь к выходу, - Прощай.
- Стой!- вдруг отчаянно вскрикнула девушка, - Я… я принимаю твои условия!

* * *

Скоро начнёт светать. Ванесса не спала, она, уставшая и счастливая, лежала рядом с её мужчиной и слушала его дыхание. Волосы Вольффа разметались по подушке, рот был слегка приоткрыт. Девушка осторожно поцеловала спящего музыканта в губы, стараясь не разбудить, но его ресницы вздрогнули – он проснулся.
Снег, залепивший вчера стекло, растаял, и теперь можно было наблюдать за восходом солнца. Над крышами домов напротив небо уже посветлело, появился первый солнечный луч.
Ванесса положила голову Вольффу на грудь и широко улыбнулась. Как же ей было хорошо! Тило гладил её волосы, он говорил ей, как она прекрасна, музыкант говорил своей любимой, что она ангел, что она его богиня, Ванесса таяла от каждого слова и прикосновения.
Над крышами домов появилась небольшая кромка Солнца.
- Знаешь, - сказал Тило, - Я бы хотел, чтобы это мгновение никогда не закончилось.
- Ты даже не представляешь, как Я этого хочу, - печально улыбнулась Ванесса, глядя, как поднимается светило, забирающее последние минуты её жизни.
Солнечный диск уже показался почти целиком. Они лежали, обняв друг друга, и молчали. Вольфф думал, что скажет всё, что хотел потом, а Ванесса просто не знала, что сказать. Она уходит навсегда. Нет, она не жалела ни о чём: так всё и должно было случиться, у девушки не было никакого страха, ведь Тило рядом. Умереть в объятиях любимого человека – что может быть прекраснее!
- Пообещай, что никогда не забудешь сегодняшнюю ночь, - попросила девушка, после того, как музыкант поцеловал её в очередной раз, - Пообещай, что я навсегда останусь в твоей памяти.
- Зачем? У нас будут ещё сотни таких ночей, мой ангел!
- Не спрашивай! Просто пообещай, что никогда не забудешь меня.
- Ну хорошо, я клянусь, что никогда не забуду тебя, - покорно сказал Тило.
Девушка улыбнулась.
Солнце полностью явило себя миру. Это был конец.
Голова Ванессы упала на подушку, на губах девушки навсегда застыла улыбка. Вольфф убрал с её лица прядь волос и поцеловал в лоб.
- Какая же ты красивая, - ещё раз повторил он, - Ты совершенна, мой ангел.


** *

- Где ты был всю ночь? – спросила Анне, - Я вчера легла спать, не дождавшись тебя!
Тило наморщил лоб, силясь вспомнить, но почему-то не мог. Он помнил только, как куда-то идёт по заснеженной улице.
- Ты что, пил? – Нурми строго посмотрела на мужчину.
- Нет… Вроде бы… Хотя нет, Анне, ты права. Мы, кажется, всю ночь с Йенцем провели в баре.
- Ох уж этот Йенц! – раздражённо бросила Анне, - Поклянись, что это было в последний раз!
- Ну, хорошо, клянусь! – кивнул Вольфф.
Maria777
Milady de Winter
Очень красивый рассказ. Он красив именно тем что, его как будто можно пощупать руками. Не знаю как обьяснить... Все так реально описано, вплоть до секундных ощущений девушки. Не сказала бы что произведение драматичное или печальное. Оно, скорее, выдержано в стиле романтического романа. Это придает особой нежности рассказу. Если бы этот фанфик имел запах, то на мой взгяд это был запах рассвета, сырости после дождя и капля цветочных духов. Вот такие ассоциации. wink.gif И напоследок скажу, что мне очень бы хотелось почитать еще ваших рассказов rosenrot.gif
NatalyII
Milady de Winter , рассказ мне очень понравился. Единственно, что я не могу оценить степень оригинальности сюжета, потому что читала очень мало фиков.
Цитата
- Ну хорошо, я клянусь, что никогда не забуду тебя, - покорно сказал Тило.

Цитата
- Ох уж этот Йенц! – раздражённо бросила Анне, - Поклянись, что это было в последний раз!
- Ну, хорошо, клянусь! – кивнул Вольфф.

Сопоставление цитат наводит на мысль о жестокой иронии - жертвенная любовь фанаток превращает их кумира в подобие куклы, слепо повторяющей движения кукловода... Должно быть, Тило предназначен для добывания душ аду и производство прочно поставлено на поток...
Стилистические шероховатости незначительны, наиболее заметная:
Цитата
Ванесса поспешно зажгла свечи, но прежде чем девушке удалось это сделать, её нервно дрожащие пальцы переломили несколько спичек.
Достаточно было что-то вроде: "Ломая от волнения спички, Ванесса поспешно зажгла свечи". А, еще странно, что в сильный снегопад виден лунный серп!
Тило в рассказе вызывает несравненно большее сострадание, чем Ванесса. Впечатляет больше всего зыбкость ситуации, то, что угадывается, сквозит... Действительно очень красивый рассказ, но содержание беспредельно печальное!
Lady_Anne
Ну, мне понравилось. Сейчас лень разбирать все по цитатам, на самом деле, но в общем и целом совсем не плохо! Продолжай в том же духе biggrin.gif
Milady de Winter
Цитата
Продолжай в том же духе

Есть, товарищ генералл! wink.gif
О, у меня репутация повысилась, только заметила - приятно, однако!
Maria777
Цитата(Milady de Winter @ 11.08.2009 - 20:45) *
О, у меня репутация повысилась, только заметила - приятно, однако!

это что бы ты еще писала wink.gif
Sehnsucht
Milady de Winter, спасибо за такой красивый рассказ) Пишите ещё, буду ждать.
Лиса
Milady de Winter
сюжет не оригинален,но рассказ все рано чудесный,очень понравился.Молодец!Жду еще рассказов)слеша не жду
Тило жалко,по ходу сатана на нем бизнес делает wink.gif
Milady de Winter
Sehnsucht
Лиса
Рада, что вам понравилось.
Цитата
Жду еще рассказов)слеша не жду
Слеш... Мне в первую очередь интересно, справлюсь ли я с этим жанром - никогда не писала ничего подобного. Так сказать, попробовать свои силы. Вдруг я гений в области слеша, а я так и доживу до старости, не узнав об этом wacko.gif smile.gif Ещё интересно написать что-нибудь юмористическое, но учитывая моё специфическое чю, не думаю, что получится шедевр biggrin.gif
Чеширский кот
Цитата(NatalyII @ 11.08.2009 - 16:03) *
Достаточно было что-то вроде: "Ломая от волнения спички, Ванесса поспешно зажгла свечи".

А мне оригинал больше понравился,тяготею к всяким речевым оборотам и прочим закорючкам)
Milady de Winter ,рассказ потрясающий , трепетный и печальный...Образ Мефистофеля хочется подчеркнуть ,без лишнего пафоса и картинности,то что надо smile.gif

Heromant
Milady de Winter
Очень радует, что есть такие замечательные поклонники, которые пишут такие замечательные рассказы. Мои аплодисменты автору 2.gif
Цитата(Milady de Winter @ 11.08.2009 - 12:08) *
В комнате было душно и холодно.

Только эта единственная фраза мне не понравилась, т.к. слово "душно" ассоциируется у меня с летней тридцатиградусной жарой.
А в целом, рассказ очень хороший. Спасибо Вам за это, обязательно пишите еще.
WitchKa
Milady de Winter
шикарнейший фафик! rosenrot.gif
Пишите еще, пожалуйста, я буду вашей самой-пресамой преданной фанаткой, клянусь моим рыжим хвостом! smile.gif
Milady de Winter
Heromant
WitchKa
Аригато!
Цитата(Heromant @ 28.08.2009 - 16:06) *
Цитата
В комнате было душно и холодно.
Только эта единственная фраза мне не понравилась, т.к. слово "душно" ассоциируется у меня с летней тридцатиградусной жарой.

Душно и холодно - это когда отопление посредь зимы отключают: и холод страшный, и форточку не откроешь, чтоб проветрить без риска превратиться в снеговика smile.gif А если серьёзно, то это скорее по ощущениям главной героини так было.
Milady de Winter
Автор: Milady de Winter
Рейтинг: Нахрена? (с) Т. Вольфф
Жанр: Пафосный ангстовый бред
Размер: 7 страниц, следовательно, «мини»
Статус: закончен

В Шлирене выдалось первое солнечное утро за последнюю неделю – предыдущие несколько дней дождь шёл не переставая; иногда казалось, что ему нет конца. Но сегодня всё было иначе: на лазурном небе ни единого облака, за окном жизнерадостной песней восславляет Солнце соловей, на крыше дома напротив развалился пушистый серый кот, он щурил свои зелёные глаза, глядя на небесное светило, и лениво, скорее, по-привычке, шевелил хвостом и подёргивал правым ухом, чтоб кто-нибудь не решил вдруг, что он – гроза всех местных мышей, птиц и даже собак – просто отдыхает.
Анне проснулась со светлой и счастливой улыбкой на губах - сегодня ей снилось, что она вернулась в детство и вновь живёт в родном Тампере. Сновидение уже закончилось, а эйфория, подаренная им, осталась. Как и многие взрослые люди, Анне любила вспоминать и испытывать чистые и искренние детские эмоции, и сейчас, когда она проходила не самый лёгкий отрезок своей жизни, этот странный сон, больше похожий на волшебную сказку, казался ей весточкой свыше, сообщающей, что всё будет хорошо. Несколько минут женщина лежала в кровати, пытаясь вспомнить подробности чудесного сновидения, но память словно играла с ней, подсовывая лишь отдельные размытые картинки, никак не складывающиеся в единое целое.
Тило до сих пор спал – почти всю ночь музыкант провёл в своём кабинете, где он готовил материал для нового альбома. Перед тем, как погрузиться в миры Морфея, Анне слышала в полусне, как мужчина ходит по кабинету, разговаривает сам с собой и стучит по клавиатуре ноутбука – за годы жизни вместе она привыкла к этим полуночным шумам и с трудом засыпала в тишине. Тихо, чтобы не разбудить любимого, женщина встала, накинула на плечи шёлковый халат и вышла на балкон. Погода была просто дивная, сегодняшнее утро казалось Анне продолжением того фантастического сна и на долю секунды женщина даже представила, что она перенеслась во времени, и стала вновь той маленькой финской девочкой с двумя русыми косичками до пояса и большими испуганными глазами.
- Аннхен! – голос Тило отвлёк Анне от её странных фантазий. Вольфф вышел на балкон и встал чуть позади Нурми, - Что ты здесь делаешь? – музыкант не дал ей ответить на вопрос, да, и, видимо, не ждал ответа, - Знаешь, - сказал он, - Мне сегодня приснилось, что мне семь лет, и я живу с родителями во Франкфурте. Он был невероятно реалистичен – этот сон, - мужчина достал из кармана халата пачку сигарет и, вытащив одну, бездумно мял её в руке. Анне с некоторым подозрением посмотрела на Тило. Неужели им и вправду приснились столь похожие сны? А мужчина, не замечая пристального взгляда любимой, продолжил говорить, - Я до сих пор под впечатлением от этого сновидения!
Он, наконец вспомнив о том, для чего достал сигарету, закурил. Жмурясь от солнца и сигаретного дыма – сейчас Вольфф более всего был похож на того серого кота, что с самого рассвета нежился на крыше! – Тило неспешно произнёс:
- Думаю, сегодня будет отличный день!
- Я тоже так думаю, - улыбнулась Анне.

Часы в гостиной пробили десять раз, и Вольфф решительно захлопнул крышку рояля, на котором только что наигрывал новую мелодию, родившуюся в его голове. Нет, всё не то! Его пальцы – пальцы опытного пианиста – не могли исполнить эту музыку, он не мог передать даже малой толики того, что было в его сознании, был не в состоянии излить эту чудесную мелодию. Но даже после того, как он оставил бесплодные попытки материализовать музыку, отгородив клавиши от себя полированной крышкой рояля, Тило продолжал повторять в мыслях свою музыку, а его руки летали над закрытой крышкой, словно он по-прежнему исполняет эту мелодию... Эта привычка пришла к нему, когда он только научился играть на фортепиано. Почти всегда, когда Вольфф слышал музыку, он сам того не сознавая начинал либо дирижировать, либо вот так вот, как сейчас, играть на невидимых клавишах.
Зазвонил телефон, Тило неохотно встал со стула, взял в руки мобильник и нажал на кнопку приёма вызова. Услышав голос звонившего, мужчина недовольно поморщился – Страйфи. Интересно, что ему нужно на этот раз?
- Герр Вольфф?
- Да, Андриес. Что-то случилось? – Вольфф с первого дня сотрудничества дал понять всем членам группы Синема Биззар, что отношения между ними исключительно деловые, и сегодня, в свой первый за весь месяц выходной, он вовсе не хотел решать пустяковые проблемы непутёвых подопечных, о чём и сообщил вчера вечером самому Страйфи.
- Ничего такого, - ответил вокалист, но тут же, услышав тяжёлый вздох Вольффа, добавил, - Но всё равно это очень важно!
- И что же произошло? – равнодушно поинтересовался Тило, отлично понимая, что ничего из ряда вон выходящего не случилось.
- Ну, помните у нас концерт должен быть в Украине?
- Помню, - ответил Вольфф, чувствуя сильнейшее раздражение.
- Можно его отменить?
- Зачем?
- Ну, - смутился Страйфи, - Это не телефонный разговор.
- Значит, мы обсудим это завтра!
- Нет, давайте сейчас. Вы просто скажите: можно его отменить или нет!
- Андриес, хватит валять дурака! – в голосе музыканта послышались стальные нотки.
- Ну вы мне просто скажите…
- Герр Худек, - строго сказал Тило, - Если вы будете так себя вести, то концерт в Киеве точно придётся отменить…
- Правда? – изумился вокалист молодой группы.
- … в связи с трагической гибелью фронтмена от рук менеджера группы! – мрачно завершил свою тираду Вольфф, поражаясь наивностью Андриеса.
Когда Тило закончил свою беседу со Страйфи и, выключив телефон, положил его на крышку рояля, в комнату вошла Анне. Она, конечно, спросила, кто звонил, но Вольфф лишь отмахнулся – разговор с одним из своих подопечных он не считал событием, заслуживающим внимание.
- Я слышала, что ты играл… - сказала Нурми, - Это было нечто новое – я сразу поняла. Очень красиво! Это ведь для Лакримозы, да?
- Уж точно не для Синема Биззар! - усмехнулся Тило. Он неспешно приблизился к окну и отодвинул занавеску, на улице по-прежнему светило солнце, - Отличная погода сегодня, ты не находишь? – Анне подошла к Тило, и он обнял её за плечи, - Может быть, ненадолго перестанем быть затворниками и сходим куда-нибудь?
- Подожди, а как же… - начала было женщина, но, увидев широкую улыбку на лице Тило, тоже улыбнулась и согласно кивнула, - Хорошо, сходим.

Они вышли из дома около полудня, оставив там, за дверью, в темноте и духоте, все свои заботы - на эти несколько часов они совершенно свободные и независимые люди. Последний день августа в Шлирене, как будто специально, был таким тёплым, чтобы жители города могли проститься с летом, как будто кто-то свыше решил подарить людям ещё один шанс увидеть летнее солнце.
Дул лёгкий ветерок, он осторожно покачивал ветви деревьев, точно боялся сорвать с них первые жёлтые листья – вестники приходящей осени, но иногда листки всё же срывались, и тогда ветер бережно опускал их на асфальт. Анне старалась не наступать на листья, чтобы не загубить их хрупкую красоту - эти листы яркими пятнами, словно неуверенные мазки начинающего художника на чистом холсте, выделялись среди серых тротуаров.
Тило и его любимая женщина молча шагали по залитым светом улицам Шлирена.
- Как хорошо, что ты есть! – негромко сказала Анне, крепко сжав ладонь музыканта.
- Что? – переспросил Вольфф – он был полностью поглощен своими мыслями, - Ты что-то сказала?
- Хорошо, что ты есть, - повторила Нурми, - Хорошо, что у меня есть такой человек, с которым приятно даже просто молчать. Помнишь, как мы с тобой сидели всю ночь на балконе в дешёвом гостиничном номере, не проронив ни слова? Мы не включали свет, ты курил сигарету за сигаретой… Было прохладно, и ты накинул мне на плечи свой пиджак. Мне тогда было очень плохо - в тот злосчастный месяц умер мой хороший друг, с которым мы были знакомы с самого детства, и тогда же Юрки, которого я по-юношески страстно и безрассудно любила, сказал мне, что я ему больше не нужна ни как любовница, ни как клавишник. Нам оставалось отыграть с ним всего несколько концертов, после чего я должна была идти на все четыре стороны… Я тогда думала, что жизнь кончена, но тут появился ты. - Анне боялась говорить открыто о своих чувствах, она всегда страшилась непонимания, но с Тило женщина всегда была предельно откровенна – с самого первого дня их знакомства Нурми прониклась к музыканту невероятным доверием. – А помнишь самый первый наш первый разговор?
- Конечно, - кивнул Тило, - Это было после концерта. Ты тогда стояла под светом фонаря, у входа в клуб, в котором мы играли, ты выглядела такой… потерянной. Мне казалось ты не знала куда тебе податься.
- А ведь я и правда не знала. Я не могла видеть Юрки Вича, поэтому мне не хотелось идти в отель, где мы должны были ночевать вдвоём, - Анне невольно поморщилась, ощутив на миг ту неопределённую ненависть к Юрки, которая снедала её тогда, - Сама не знаю, чего я ждала там, под фонарём.
- Может быть, меня? – с улыбкой спросил Вольфф, - Покидая клуб, я не мог пройти мимо прекрасной девушки с такими грустными глазами! Я ведь первым начал нашу беседу. Что же я тогда сказал тебе? – мужчина задумчиво закусил нижнюю губу, пытаясь вспомнить события той далёкой ночи, - Что-то про музыку, да?
- Нет… Хотя, может быть, и про музыку… - неуверенно проговорила женщина. – Но я точно помню, что ты почти сразу пригласил меня к себе в гостиницу. А я, не раздумывая ни секунды, согласилась.
- Я удивился, когда ты приняла приглашение.
- А я была удивлена тем, что ты не потребовал от меня… «платы» за свою гостеприимность. Я была готова ко всему… - смущённо призналась Нурми.
- Как ты могла так обо мне подумать, Аннхен! – изобразил негодование музыкант. В его карих глазах радостно плясали искорки смеха. Каким же родным он был для Анне в такие минуты, до чего она любила те мгновения, когда на лице её мужчины появлялось это по-мальчишески озорное выражение, а глаза светились искренним и таким тёплым светом, согревающим уже много лет её сердце, и исцелившим когда-то душу.
В её памяти всплыл тот прохладный тёмный вечер, пахнущий цветущей сиренью и сигаретным дымом. Они с Тило молча шли по городу, всё так же молча вошли в гостиницу, поднялись на третий этаж, где находился недорогой номер музыканта. Замок громко щёлкнул, когда Вольфф поворачивал большой металлический ключ в замке, дверь, открываясь, плаксиво скрипнула, и облезлый рыжий кот, что сидел на подоконнике, недовольно тряхнул головой и протяжно мяукнул, сетуя на беспокойных постояльцев.
Старый гостиничный номер встретил их пыльной, затхлой нежилой атмосферой и кряхтящими половицами. Всё было так обыденно, так привычно.
- Уже очень поздно, - сказал Вольфф, затворяя дверь, - Хотя, теоретически, уже рано – «вчера» плавно перетекло в «сегодня», и скоро рассвет... – Тило, справившись с замком, положил ключ на тумбочку, - Пройди в спальню, там ты можешь отдохнуть, я не буду тебе мешать, - он кивнул в сторону приоткрытой деревянной двери и вышел на балкон.
Но Анне, не раздумывая, последовала за музыкантом – её так не хотелось оставаться одной, а с этим едва знакомым молодым мужчиной, юношей в красивой и странной рубашке, она чувствовала себя защищённой, ей казалось, что они знают друг друга уже много лет.
Вольфф сидел на балконных перилах, скрестив ноги, и смотрел на Анне, в руке его тлела сигарета, серебристый дымок от которой, окутывая худощавый силуэту музыканта, придавал ему некую призрачность. Пахло цветущей сиренью.
Тило хотел было что-то сказать ей, но, не желая нарушать священной тишины этой волшебной ночи, замолчал на полуслове - он просто снял свой пиджак и накинул Нурми на плечи, а сам остался в сценической рубахе с манишкой и воланами.
- Я боюсь потерять тебя, - проговорил Тило. Не тот молодой, из воспоминаний, а настоящий, идущий рядом с Анне.
- Я тоже, - шёпотом ответила женщина, крепко сжимая его ладонь, - Halt mich!
- Я всегда буду с тобой, Аннхен.
Небесная лазурь подёрнулась легкой пеленой перистых облаков, медленно ползущих в сторону яркого солнечного диска. В парке, что находился неподалёку, играла громозвучная музыка, в которой отменный слух Вольффа легко узнал «Швейцарский псалм».
В небе пронзительно кричали стрижи.
- Совсем как в детстве, - сказала Анне, - Я помню, как мы с братом шли по Тампере, рядом с «Песчаной отмелью», там, в парке, тоже играла какая-то музыка. Солнце светило точно так же, - прищурив глаза, Нурми взглянула на Солнце, словно сравнивая То Солнце и Это, - Да… Ещё мы ели мороженое и смеялись…
- А что нам мешает есть мороженое и смеяться? – улыбнулся Тило, он уже увидел на другой стороне улицы тележку мороженщика, - Подожди, я сейчас.
- Ты куда?
Но Вольфф уже перебегал дорогу.
Анне так и не успела ничего понять – вылетающий на встречную полосу чёрный джип, визг тормозов, женский крик, - всё это длилось доли секунды и смешалось в её голове. Чувство реальности вернулось к женщине внезапно, когда она увидела, что её любимый лежит на асфальте рядом со злосчастной машиной, а вокруг его головы алым ореолом растекается кровь. Тёплый серый асфальт с отпечатками шин, неровные жёлтые листья и красная-красная кровь…
На подкашивающихся ногах Нурми приблизилась к Тило, перед глазами всё плыло, воздуха не хватало. «Это только сон, глупый страшный сон! Почему же я не могу проснуться?»
Он лежал неподвижно, неестественно выгнув левую руку, на светлой коже багровели дорожки, проложенные бисерными каплями крови. Анне просто стояла и смотрела: ей казалось, что время остановилось – вокруг звенящая тишина – звенящая, давящая, осязаемая, живая; весь мир погрузился в летаргический сон, похожий на липкую тенету смертельно-ядовитого паука. Сердце не бьётся. Глаза полуоткрыты, в них, кажется, отражается небо с его стрижами и его облаками. Или это только галлюцинация, а на самом деле в застывших навсегда зрачках лишь мертвенная пустота.
Асфальт мокрый и липкий. Не было дождя, а он мокрый… Женщина посмотрела себе под ноги и увидела, что она сама стоит в луже крови. Голова закружилась, силы покинули её – Анне потеряла сознание.
…Мерзкий, навязчивый писк и едкий запах каких-то лекарств, белый потолок и незнакомые приглушённые голоса, долетающие до её слуха, словно через миллионы железобетонных стен. Госпиталь. Анне с трудом повернула голову и уткнулась взглядом в болезненно-белоснежную стену, режущую своей неправильной белизной глаза.
- Фройляйн Нурми, - в палату вошёл высокий седоволосый доктор, - Здравствуйте, -он бесцеремонно прошествовал через всю палат, подошёл к окну и раскрыл шторы, из-за яркого света смотреть на стерильные стены стало невозможно, Анне прищурила глаза. - Как ваше самочувствие?
- Где… что с Тило? – слабым голосом спросила женщина. Ей казалось, что говорила не она – этот немощный голос просто не мог принадлежать ей!
Мужчина записывал что-то в своей медицинской книге, рассеяно глядя поверх неё на пациентку.
«Боже, почему он не отвечает?». Врач вел себя так, словно вопроса не услышал.
- Меня зовут доктор Турм, - невозмутимо представился он.
- Что с Вольффом? – повторила Анне. На этот раз она постаралась, чтоб её голос звучал как можно громче и твёрже. Она не без труда села на кушетке и откинула отвратительное белое одеяло, глядя доктору в глаза, - Вы можете мне ответить?
- Я вообще не понимаю о ком Вы говорите, - равнодушно пожал плечами Турм, - Но я бы посоветовал вам лежать спокойно. Сейчас к Вам придёт Хельга – медсестра и возьмёт кое-какие анализы, потом будет ясно, что с Вами не так, а пока…
- Тило Вольфф жив? Просто ответьте мне, - взмолилась женщина, еле сдерживая слёзы, - Я не верю, что Вы не знаете…
«Только бы он был жив, только бы он был жив, только бы он был жив! Господи!»
- Я не Иисус Христос, чтобы знать всё про всех, милая фрау, - натянуто улыбнулся доктор, - Я лишь скромный врач и ваши вопросы просто ставят меня в тупик, - он записал своей скрипучей ручкой ещё пару слов. – Думаю, с вашим супругом всё в порядке. А пока лежите, ждите Хельгу.
Не слушая Анне, он покинул палату. Нурми осталась одна в этом белом остроге.
Пип-пип-пип…
«Давят стены, давит потолок… Тило, любимый, ты жив? Я видела, как ты умер, но ты не мог умереть! Ты жив! Трудно дышать».
Пип-пип-пип…
«Душно. Что тогда произошло? Я не знаю, не помню… Машина, ты бежишь через дорогу, кто-то кричит. Ах, это кричу я. Я не узнала свой голос. Тило…»
Пип-пип-пип…
«Твоё сердце не бьётся? Моё тоже перестало биться, но почему тогда эта штука рядом с кроватью пищит, отсчитывая пульс? Ты не мог умереть! Мы просто не можем быть не вместе. Halt mich… Ты жив…»
Опять открылась дверь. Вошла молоденькая немка – медсестра, та самая Хельга, из-за её спины любопытно выглядывала девушка-гот лет восемнадцати, у неё было заплаканное лицо: на щеках подтёки от чёрной туши, в глазах отчаянье.
- Лола, выйди, - попросила медсестра девушку, - Ты мне мешаешь! – затем обратилась к Анне, - Вы уж простите мою сестрёнку, она как узнала, что Вас и герра Вольффа доставили к нам в больницу – тут же примчалась. Я тоже любила вашу группу, невероятно талантливый человек погиб! Я уже почти месяц тут работаю, а к смертям до сих пор не привыкла. Жалко так его.
Готесса, по-прежнему стоящая за спиной Хельги, тихонько всхлипнула и закрыла лицо руками.
- Тило умер? – немые губы Анне задали чужой вопрос незнакомым голосом.
«Всё происходит не здесь, в иной вселенной…»
- А доктор Турм не сказал? – смутилась Хельга, - Ну, я не знала, что вы не знали… Вы же были там, а я и Лола – мы только хотели высказать соболезнования. Он умер сразу, там, а я думала, что Вы всё видели…
«Хельга говорила-говорила-говорила, от её голоса стало мутить. Пусть она замолчит!.. Неужели ты умер? Я не верю, ты не мог умереть, я не могла потерять тебя».
Белые стены, бормочущая чушь медсестра, писк приборов, плачущая Лола – всё потемнело и заглохло, растворяясь в пустоте.

В день его похорон шёл дождь, но, несмотря на непогоду, собралось много народу: коллеги, родственники, друзья и, конечно, многочисленные фанаты. Свинцовая пелена на небе, словно слёзы, роняла свои дождинки на землю. И эти капли, со стуком ударяясь о зонты похоронной процессии и о крышку гроба, с тихим грохотом разбиваясь о стальные крыши домов, почти бесшумно падая на асфальт, с шелестом касаясь листьев деревьев, словно играли мелодию в его честь – реквием во имя Тило Вольффа. Никогда ещё Шлирен – этот маленький Швейцарский город – не видел таких пышных похорон.
Гроб несли четыре широкоплечих мужчины. За ними следовали все остальные; огромной толпой они шли по дороге, облачённые в старомодные чёрные одежды, раскрывшие однообразные чёрные зонты. Он не желал таких похорон – Анне знала: он хотел бы, чтоб его похоронили в родной Германии, на том же кладбище, где покоились его предки, чтобы на похоронах были лишь те, кого он действительно любил, чтобы не было этого до пошлости пафосного чёрного гроба.
А Анне хотела, чтобы это всё было неправдой. Она шла, не видя дороги, слёзы застилали ей глаза, под руки её поддерживали брат Тило - Фрэнк и Йенц. Десятки незнакомых лиц прошли перед глазами Нурми, высказывая ненужные соболезнования, сотни бесполезных слов, которых слышать не хотелось.

Сейчас она стояла у окна, орошённого множеством бусин-капель, и замёрзшими пальцами теребила тюлевую занавеску. Теперь, когда Фрэнк уехал, дом казался не просто пустым, а мёртвым. «Как и его хозяин», - пронеслась в голове Анне жуткая мысль. Пианино, к которому никто не прикасался в течение нескольких дней, было покрыто тонким слоем пыли, телефон по-прежнему лежал на крышке рояля, а на столе были разбросаны исписанные листы из Его блокнота. Всё выглядит так же, как и раньше, но оно уже мертво.
А Он тоже лежал в гробу, ничуть не отличимый от живого, и женщина, пока шла литургия, не могла оторвать свой заплаканный взгляд от его лица, ей всё казалось, что вдруг его губы дрогнут, и он, открыв глаза, расплывётся в полудетской своей улыбке, засмеётся и скажет, что это всё игра. Вот сейчас, когда Милле закончит говорить о том, как он дорожил дружбой с великим музыкантом Тило Вольффом… Но Анне знала, что это только лишь никчёмные иллюзий, Нурми осознавала, что он умер, и что его лицо она больше никогда не увидит. Закроется крышка гроба – и это конец.
- Ах, Анне, - сказала фрау Вольфф любимой женщине своего сына, промокая кружевным платком влажные от слёз скулы, - Тило так любил тебя!
В тот момент Нурми возненавидела её за эти слова! «Любил»? Он и сейчас любит, он не ушёл, не умер - просто потому, что не мог уйти, НЕ МОГ! Он обещал всегда быть с ней, со своей милой Аннхен, а он всегда выполнял свои обещания. Всегда!
Пусто и тихо в умершем доме, только слышится шум дождя. Тоскливо, больно, одиноко; хочется заплакать, только слёз уже нет. Непривычно быть одной вечером в этом огромном доме, не слыша Его игры на фортепиано, Его шагов, Его голоса, Его смеха, ничего – только тишина!
Женщина села на диван. Как же она устала! Вымотанная, истощённая эмоционально. Неживая, как Он и как Дом. Глаза медленно закрываются, она проваливается в мир Морфея. «Halt mich», - шепчут её губы во сне.

Анне резко открыла глаза, когда услышала музыку. Это была Его музыка, та самая мелодия, которую он играл последней в своей жизни – красивый, невесомый мотив.
Тило сидел за роялем живой и здоровый, словно не было тех страшных трёх дней, изменивших жизнь Анне. Женщина не верила своим глазам, ей казалось, что она по-прежнему спит, но вот Он – такой реальный, осязаемый.
- Прости, что разбудил тебя, - сказал Вольфф, - Я так соскучился по музыке, что просто не удержался, - он улыбнулся, - Ты так удивлена! Милая Аннхен, прости. На самом деле я не умер вовсе – мне пришлось инсценировать свою смерть, потому что мне надоела эта жизнь, я решил начать всё с чистого листа. Новая жизнь, понимаешь? Где только ты и я, без этой бешеной игры в шоу-бизнес. Я купил дом в Альпах, сегодня ночью улетает наш самолёт… Мы будем там счастливы, у нас будет большая семья, много детей, мы заведём колли… Прости меня. Я не мог сразу сказать тебе, любимая! Но ведь главное, что на самом деле я жив, - Тило подошёл к Нурми и крепко её обнял. Она чувствовала его прикосновение, тепло его ладоней – он не фантом, он живой, настоящий. Он не умер! Счастливые слёзы потекли по щекам, но жаркие поцелуи осушили их.
…Тило, докурив сигарету, зашёл в дом, где пахло свежеприготовленной бараниной, Анне в фартуке вышла к нему из кухни, у её ног, громко тявкая, вертелся неугомонный пушистый щенок. В окно было видно, как солнце медленно заползает за Альпийский горный хребет, и ярко-зелёные луга были залиты розовато-оранжевым светом, а снежные вершины гор были окрашены в нежно-алый. Было уже 31 мая, и они были счастливы в этот последний день весны.

- Могу я увидеть Анне Нурми? – спросил высокий мужчина у доктора.
- Вы родственник? – осведомился врач, одарив мужчину цепким взглядом.
- Да, брат её погибшего мужа. Фрэнк Вольфф.
- Ах да! Вы мне в понедельник звонили. Помню-помню, - кивнул доктор, - Пройдёмте со мной, - они двинулись по коридору, - Знаете, я не понимаю, для чего вы навещаете её. Для Анне вас не существует, её сознание в другом мире, понимаете? – мужчины остановились около двери, доктор распахнул её, и Фрэнк увидел Анне. Она лежала на кровати и, улыбаясь, смотрела в потолок. Было уже 31 мая, и она была счастлива в этот последний день весны.

(((Feuer)))
Milady de Winter ты всё-таки дописала smile.gif Мне нравится smile.gif
(((Feuer)))
Цитата(Milady de Winter @ 28.09.2009 - 11:11) *
как видишь, не скатилась в некрослеш

Ну да, это хорошо, но всё-таки для особой трагичности надо было, чтобы Аня упала на гроб Вольфа и поклялась в вечной любви)) Шутка wink.gif happy.gif
(((Feuer)))
Цитата(Milady de Winter @ 28.09.2009 - 10:18) *
чОрт! Как я могла это забыть? *на самом деле я не забыла, просто не стала писать*

И хорошо, что не стала писать smile.gif Тогда бы получилось как в мексиканском сериале *или про черепашку и Ко* happy.gif
Maria777
Milady de Winter
Понравилось то, что рассказ закончился вполне счастливо. И он весь такой правильный. В том смысле, что очень точно передает характер Тило и Анне. Читается легко, что тоже не могло не порадовать. Вообщем все просто замечательно smile.gif
Milady de Winter
Maria777
Спасибоь за отзыв!
Цитата(Maria777 @ 28.09.2009 - 18:46) *
Понравилось то, что рассказ закончился вполне счастливо

Готишное счастье в страданьях! Он умер, она сошла с ума...
user7676767
Milady de Winter
шикарно. я рыдала.
Только не догоняю, зачем Срайфи-то надо было в произведение вводить, немного юмора для разнообразия? (кстати, Андреас - немецкая транскрипция.)

Цитата(Milady de Winter @ 28.09.2009 - 11:11) *
едва не взорвав свой мозг,
и чуть не взорвав и мой.
ты не выделяешь флешбэки *** звездочками, я чуть с ума не сошла еле разобрала, где реальность, где воспоминания, где больное воображение.
После прочтения осталось очень сильные эмоции, у тебя получилось зацепить.

Чуть-чуть попридираюсь:
Цитата
- Фройляйн Нурми, - в палату вошёл высокий седоволосый доктор
Цитата
- Я не Иисус Христос, чтобы знать всё про всех, милая фрау, - натянуто улыбнулся доктор,
так фрау или фройляйн?

Цитата
- Лола, выйди, - попросила медсестра девушку, - Ты мне мешаешь! – затем обратилась к Анне, - Вы уж простите мою сестрёнку, она как узнала, что Вас и герра Вольффа доставили к нам в больницу – тут же примчалась. Я тоже любила вашу группу, невероятно талантливый человек погиб!
Цитата
- А доктор Турм не сказал? – смутилась Хельга, - Ну, я не знала, что вы не знали… Вы же были там, а я и Лола – мы только хотели высказать соболезнования. Он умер сразу, там, а я думала, что Вы всё видели
разве мертвых людей отправляют в больницы?
было что-то еще, но по мелочи, так что неважно.

Вот только я интересуюсь, почему в фиках либо слэш, либо умерщвление кого-то из основного состава группы? риторический вопрос...
Milady de Winter
user7676767 , merci
Цитата(user7676767 @ 29.09.2009 - 12:22) *
Только не догоняю, зачем Срайфи-то надо было в произведение вводить, немного юмора для разнообразия?

Не совсем. Аффтор хотел показать обыденность смерти - только что Человек кричал на подчинённого по телефону, раздражался из-за всяких глупостей, гулял по парку с женой - и вот его уже нет. Он не филосовствовал перед смертью, не страдал, заламывая руки. Страйфи был элементом той самой повседневной жизни Тило, которая должна была стать контрастным фоном для последующих трагических событий
Цитата(user7676767 @ 29.09.2009 - 12:22) *
так фрау или фройляйн?

Я знала, что кто-то это заметит. +1 за наблюдательность. Формально Анюта фройляйн, ибо о вступлении её в законный брак ничего не говорилось, но фраза "милая фрау" - это мой фетиш *считайте меня фетишистом wink.gif* Безумно нравится, как она звучит особенно произнесённая с полуулыбкой каким-нибудь очаровательнм мужчиной. Ах!, посему я решила её вписать в свой шЫдевр
Цитата(user7676767 @ 29.09.2009 - 12:22) *
разве мертвых людей отправляют в больницы?
Подразумевался, разумеется, морг при больнице smile.gif Не разу в таком не была, но думаю, что они всё же существуют. А если и нет, то я на историческую действительность не претендую
Lady_Anne
Мне понравилось smile.gif
В какой-то момент мне это Пункт Назначения напомнило О_о *схожу с ума* Запуталась сильно, но под конец разобралась, что и как smile.gif

Milady de Winter
Lady_Anne , пасиба!
Не поверишь, я сама вся запуталась семнадцать с половиной раз, пока написала.
Самое странное, что у меня проснулось непреодалимое желание писать фанфики О_о Видать, Маэстро - мой муз
Sehnsucht
Milady de Winter, рассказ понравился. Порадовало то, как он закончился)
Магнуна
Milady de Winter, спасибо за второй рассказ. Старая прожженная тилоненавистница в моем лице рыдает - вот до чего сила искусства доводит!
Ketzer
душу за ночь? не тило, а клеопатра )
написано красиво, структура рассказа понравилась.
Чеширский кот
Как я могла пропустить это чудо??О__о
Миледь, скажи мне еще хоть раз о недовольстве своим литературным талантом, и я тебя покусаю)
Рассказ просто чудесный, несмотря на некоторую обреченность, в нем столько тепла и света...Тило и Анне ощущаются именно как люди!
Очень нравится описание города, погоды, особенно запаха сирени, такие детали придают рассказу красок, оживляют его!
Ты в своем произведении исполнила мечту Маэстро, в каком-то интервью он говорил, что мечтает отпраздновать Новый год, да и вообще жить в маленьком домике в Альпах с самыми близкими ему людьми smile.gif
Milady de Winter
Sehnsucht, спасибо))
Магнуна, про силу искусства, конечно, громко сказано, но то, что рассказ тронул - это главная награда для автора
Ketzer, danke.
Цитата
душу за ночь? не тило, а клеопатра )
Не Клеопатра, а Эсмеральда! Лет пять назад песня такая была; "И после смерти мне не обрести покой, я душу Дьяволу продам за ночь с тобой..."
*Вот написала я это и представила Тило в цыганской юбке в обнимку с Петкуном О_о. Тило, кстати, идёт)))*
Чеширский кот, гран мерси!
Цитата
Миледь, скажи мне еще хоть раз о недовольстве своим литературным талантом, и я тебя покусаю)
Не покусаешь, я быстро бегаю tongue.gif А если серьёзно, то недовольство своим творчеством - это для меня самый главный стимул для того, чтобы совершенствоваться. Даже критика *которой в этой теме явно не хватает!* не даст такого желания стать лучше, как собствненный критичный взгляд на своё произведение smile.gif
Цитата
Ты в своем произведении исполнила мечту Маэстро, в каком-то интервью он говорил, что мечтает отпраздновать Новый год, да и вообще жить в маленьком домике в Альпах с самыми близкими ему людьми
Думаю, он хотел сделать это до того, как умрёт)) Но идея про Альпы похищена именно из того интервью smile.gif
Onix
Milady! Я, конечно, понимаю - готишность и всё такое, но ведь у тебя нет ни одного рассказа, где бы никто не скопытился! Написано хорошо, я тебе не раз говорил, что у тебя талант. Но сколько можно своих героев убивать? wink.gif Зато теперь понятно, почему тебя Сапог прозвал Смертью.
Milady de Winter
Onix, я труЪ, мне можно cool.gif *а Сапог нихрена не понимает в истинной гхотеге и даже не знает, что она в дУше))*
Спасибо.
Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке.