Предыстория: в далеком 1997 году я начала писать фонадский роман совершенно не про то, что там внизу располагается... Но... я уже начала слушать Lacrimosa, и ЭТО случилось - Тило проник в роман!!! Да, это побочная линия, к тому же только отрывки - роман не был дописан из-за полного отсутствия у меня способностей писать прозу. Если здесь что-то и удалось - это замаскированные под прозу стихи. Человек я циничный, не побоюсь сказать - лишенный стыда и совести, поэтому вот решила, что, может, кому-то это будет любопытно. Текст сам по себе не такой уж кромешный. Просто я не могу написать цельное произведение - лень объяснять, какие у меня отношения с прозой. Но тяжелые.(
По поводу названия - одноименный роман Энн Райс вышел годом позже, когда имя уже намертво срослось с героиней. Изначально главный герой был мужЫк. Но я совершила роковую ошибку))) - стала писать главную героиню не с себя, любимой))), а с реальной женщины, которая легко и быстро стала центральным персонажем романа. Впрочем, там это обусловлено сюжетом, который мне лень рассказывать. Тем более в пересказе сюжет выглядит по меньшей мере идиотским (и выглядел так с самого начала), но мне всегда было плевать на сюжеты. Роман сочинялся ради удовольствия воспеть дивное создание и ни для чего больше.
Стихи в тексте были написаны одновременно и в связи с прозой. Возможно, они бы так и остались в качестве эпиграфов.
После отзыва Freude я поняла, что надо уточнить: предполагалось, что потом я поменяю имена персонажей, чтобы их звали не Тило и Анне.))) Поэтому я изначально вовсе не претендовала на портретное сходство.))) А так, может быть, силен контраст между жизнью и словом.))) (Щазз напишу это еще и внизу, если вдруг кто успел прочитать шедевр.))


ПАНДОРА


Покров, расшитый жемчугами звезд,
Над этим пыльным поприщем позора.
Но рядом ты, подруга и опора,
Чтоб нам вдвоем подняться в полный рост.
А там, смотри, сукном обит помост,
Где казнь и праздник требуют декора.
Но стыдно прошептать: держите вора.
И стыдно черту наступить на хвост.
Что говорить, мы сами тоже крали
Рассветами пылающие дали,
Тенета ливня и удар крыла.
Мы в грех по локоть окунали руки,
Спускались в подземелья вечной муки,
И наших губ касалось имя зла.


Пандора холодно смотрела на проходящие войска. Тянулись потоки смертных. Чем их больше, тем очевиднее их бренность. Дева ада брезгливо поморщилась, точно случайно раздавив рукой насекомое. Издалека донеслись приветственные клики. Слева быстро приближался яркий императорский штандарт. Очевидно, владыка смертных считал себя воином, и они разделяли его заблуждение.
"В сущности, что я делаю в этом муравейнике?" - думала Пандора. Ее презрение наливалось опасной тяжестью. Едва поравнявшись с ней, крупный вороной конь императора вдруг захрипел и начал медленно валиться набок; из ушей и ноздрей его сочилась кровь. Возгласы ликования сменялись испуганным гулом, быстро растекавшимся по толпе. Пандора круто повернулась и, расталкивая людей, пошла прочь от дороги. Стать человеком! Скорее капля дождя превратится в неугасимое пламя.
Город был переполнен военными. Мест в гостинице не было, но Пандора именно сегодня ощутила каприз провести ночь под крышей. Горсть золота произвела на хозяина впечатление. Подумав, он сказал: "Можете разделить комнату с двумя певичками. Вид у них, правда... но ведут себя очень скромно. Вы ведь не потребуете, чтобы я выставил их на улицу, когда город доверху набит всеми этими солдатами?"
Пандора молча пожала плечами и двинулась по коридору. Дважды свернув, она наконец увидела дверь с нужным ей номером и довольно грубо постучала.
Открыли почти сразу. Пандора застыла у порога, уставившись на стоящее перед ней существо. Ослепительно, невероятно красивая кукла в рост человека. Видя смущение пришелицы, кукла приветливо, но и отчасти насмешливо, улыбнулась. Рядом появилась черноволосая девушка. Она недовольно сказала: "Спорим, хозяин решил вселить вас сюда к нам?"
Дева ада молча кивнула. Обитатели комнаты отступили, и новая постоялица как во сне перешагнула порог.
Никогда прежде Пандора не испытывала подобного замешательства. Неожиданность и сила нового чувства поразили ее. Присев на край стола, дева ада не отводила глаз от источника своего смятения. Кукла стояла прямо перед ней, все так же улыбаясь.
"Я только что думала, что люди жалкие ничтожества. Все поголовно, - сказала Пандора. - Оказывается, это была неверная мысль".
Кукла в ответ расхохоталась чуть ли не до слез. Пандора, в отличие от хозяина гостиницы, с самого начала видела, что это вовсе не женщина, и подтверждения ей не были нужны. Но лишь теперь она смогла сказать про себя словами: "Это - мужчина". Прежде не было слов. Просто нерасчлененный кусок бытия.
Отсмеявшись, мужчина сказал: "Простите. Я тоже ошибался. Мне показалось, что вы... ну... шокированы моим видом. Знаете, некоторые переходят на другую сторону улицы и плюют вслед".
"Почему?" - с искренним недоумением спросила Пандора.
"Ну, говорят, что мужчине неприлично выглядеть как женщина".
Пандора стиснула голову руками, продолжая разглядывать своего нового знакомого. "Мне это непонятно", - объявила она решительно.
Мужчина и черноволосая девушка переглянулись с некоторым недоумением.
"Ну ладно, - сказала, наконец, брюнетка. - Меня зовут Анна, а вас?"
"Пандора".
"Очень приятно. А его зовут Тило Вольф, и он самый великий композитор во вселенной".
"И за ее пределами тоже, - подтвердил мужчина. - А вот теперь вся надежда, что примут за женщину и не заберут в армию. Страшно из комнаты выйти".
"И давно вы здесь?"
"Почти неделю. Мы просто-напросто застряли. На самом деле ужасная ситуация. Скоро будет нечем платить за гостиницу".
"Я буду платить", - спокойно сказала Пандора.
"Огромное спасибо, но это мало что решает. Я действительно едва ли смогу избежать мобилизации", - ответил мужчина. Он сел на стул и откинул голову назад, глядя в потолок. Его длинные волосы, свисавшие за спинкой стула, показались Пандоре черно-золотым перевернутым пламенем. Она подошла и потрогала двухцветные пряди. Мужчина слабо улыбнулся. Анна смотрела на Пандору с сомнением.
"Откуда вы родом?" - вдруг спросила она не без вызова.
"Родом? - переспросила Пандора. - У бессмертных нет родины".
Анна ошеломленно взглянула на своего друга: "Мне кажется, она не в себе".
Тило повернул голову и с живым интересом стал всматриваться в Пандору. Он встал, подошел вплотную, взглянул ей в глаза. Зрачки его вдруг сузились словно перед лицом огня. Он отступил назад, к стене и стоял неподвижно, продолжая смотреть в глаза девы ада. Наконец он опустил голову и произнес тихо, но совершенно спокойно: "Это ангел истребления".
"Что? - воскликнула Анна. - Что ты говоришь? Откуда ты это взял?"
Мужчина поднял глаза, снова посмотрел на Пандору и сказал: "Какая разница, откуда? Главное, что это правда".
"Ну и что? - спросила дева ада. - Вы шокированы? Перейдете на другую сторону улицы и плюнете мне вслед? Я не гарпия и человеческими мозгами не питаюсь".
"Да нет, - мягко ответил Тило Вольф. - Дело не в вас. Я отшатнулся перед лицом бездны. Не каждый день представляется случай в нее заглянуть".
"Вот как, - медленно проговорила Пандора. - А мне казалось, что твоя душа будет безмятежна перед мириадами вселенных".
"Откуда ты знаешь эти стихи?"
"Думаешь, ты один умеешь читать? Кстати, что это не идут забирать тебя в армию? Руки чешутся кого-нибудь истребить".
Анна осторожно засмеялась, но Тило даже не улыбнулся.
"Это не повод для того, чтобы стереть с лица земли город", - сказал он тихо.
"Откуда ты знаешь? - удивилась Пандора. - Ну, что я могу уничтожить город?"
"Прочел в твоих глазах".
"Ну хорошо. Может, все-таки перетерпите мое общество?"
"Безусловно. К тому же я вот что подумал: император зря начал войну... Через месяц здесь вороны будут перекликаться на мертвых руинах. Поэтому так и быть: можешь меня понемногу защищать. Только умоляю: не разверзай хляби небесные, а то у нас с Анной потечет краска с ресниц!"
"Может, у тебя и потечет, - вздернула подбородок Анна, - а у меня она водостойкая!"
"Хорошо, - сказала Пандора. - Утром мы отсюда уедем. И я испепелю всякого, кто рискнет перейти на другую сторону улицы, - все равно, на нашу или на противоположную!"

Трое всадников ехали по каменистой дороге. Далеко позади в прозрачное небо поднимались несколько столбов дыма.
"Они не осмелились нас преследовать", - вполголоса сказала Анна.
"Кто же будет преследовать огонь?" - спросил Тило Вольф. Он тщательно расчесывал свои длинные волосы, чтобы избавиться от хлопьев пепла.
Пандора продолжала его рассматривать. "На тебе мужская одежда, - вдруг сказала она. - Почему же хозяин гостиницы принял тебя за женщину?"
"Потому что на Анне тоже мужская одежда. А расплачивалась именно она. Мы так всегда поступаем. Ну кто мне сдаст комнату?"
Пандора перевела взгляд на Анну: "Я думала, что жрицы тьмы принимают пожизненное служение".
Анна сдавленно вскрикнула. Тило подъехал к Пандоре вплотную и спокойно сказал: "Если что-то не так - мы с ней умрем только вместе!"
Дева ада отрицательно покачала головой: "Жрецы и их обеты - ничто для бессмертных. Но мне странно, что жрица тьмы, посвященная в таинства, боится меня, а ты - нет!"
Тило улыбнулся: "Но музыка - куда более глубокое и сокровенное таинство. Она научила меня всему... Почти всему".
"Почти?"
"Ну да... Я не умею сражаться никаким оружием. И много чего не умею. В отличие от Анны".
Пандора искоса взглянула на Анну, перевела глаза на Тило: "Что ж, бывают худшие жены. А впрочем, пары тебе и не найти".
"Ты что, все знаешь?" - недовольно спросила Анна.
"Что - все?"
"Про мое посвящение... и что мы муж и жена. Обычно все уверены, что он предпочитает мужчин".
Пандора резко повернулась к Тило и окинула его оценивающим взглядом.
"Нет уж, - твердо сказала она. - Конечно, троянская война могла бы начаться из-за него, это я не отрицаю. Но он куда больше похож на мужчину, чем все эти убогие идиоты, увешанные бесполезным железом!"
И Пандора кивком головы указала назад, туда, где набирающие силу дымы продолжали восходить в ослепительное весеннее небо.


"Не представляю, Анна, как ты смогла живой уйти из храма. Тебя не преследовали за нарушение обета?" - спросила Пандора.
"Нет, - глухо ответила Анна. - Император запретил культ. И все жрицы были убиты. Тило втащил меня на коня и поскакал без дороги через лес, а горящие стрелы обгоняли нас и вонзались в стволы деревьев... Была ночь, начался ливень, и они потеряли нас из виду. И только на утренней заре мы впервые увидели лица друг друга".


Смеялись мы над собственной тщетой
И говорили о путях рассвета.
А солнце вниз катилось как монета,
И золото сменялось краской той,
Которой пишут и любовь, и бой
Клинком меча и острием стилета.
И я припомнил тех, чья песня спета,
Хотя она казалась им судьбой.
Но все равно: слова летят над нами,
В них молнии впиваются корнями,
И музыка нисходит, словно гром.
И в эту ночь тебе лизали руки
Драконы нашей встречи и разлуки.
Мы были, есть и будем мы огнем.


Пандора и Тило Вольф целовались в тени галереи. Они занимались этим так сосредоточенно, что немногочисленные прохожие не позволяли себе никаких замечаний. Небо постепенно темнело. Раздался гудок паровоза.
"Ну вот, - сказала Пандора с глубоким удовлетворением, - мы опоздали на поезд".
Музыкант засмеялся: "А ты не съешь меня до утра?"
Пандора смотрела ему в лицо, обняв за талию.
"Мы с тобой похожи, как две рифмы. Как два рифмующихся стиха. Хочешь, буду петь с тобой вместо Анны? И на рояле я могу играть - мне показали".
"Что тебе показали?"
"Как играть на рояле".
"И ты пробовала?"
"Пианист мне не разрешил. Сказал, что пока еще не собирается бросать музыку".
"Вот, значит, какого он о тебе мнения. Ну что ж, если ты играешь так же, как целуешься, он прав".
"Смотри".
Пандора плавно провела руками по воздуху, вызвав из темноты такой бездонно глубокий струнный аккорд, что у музыканта перехватило дыхание. Слабеющий звук еще трепетал в ночи, словно темное пламя, а пальцы женщины уже устремились по незримым клавишам, наполняя мрак раскатами невероятного рояля. Музыка росла, захватывая пространство. Тило Вольф коснулся каменной колонны галереи и почувствовал, как по ней мощной волной восходит мелодия. Деревья, в неистовом порыве устремленные к небу, стали похожи на кипарисы. Музыкант не смог бы описать то, что он слышал; его переполнял восторг, сходный с тяжелым страданием.
Пандора резко оборвала игру. "Город гибнет", - сказала она спокойно.
Словно войдя в резонанс с недостижимыми безднами неба, пейзаж таял, всасываемый незримой воронкой высоты.
Мужчина и женщина стояли, обнявшись, и смотрели, как уносятся вверх, меняя очертания, словно облака, гонимые ветром, летучие силуэты деревьев, стен, колонн.
Наконец вокруг осталось только пустое черное пространство; оно казалось гулким и чутким, как полость музыкального инструмента.
"Оказывается, и это тоже огонь, - задумчиво сказала Пандора. - Может быть, и любовь?"


Было слышно, как тяжело падают капли воды с древнего свода.
"Мы заблудились", - сообщила Пандора.
Тило Вольф только пожал плечами.
"Ври больше, - сказала Анна. - Раньше Минотавр заблудится у себя в лабиринте".
"Я же не про обратную дорогу. Вот план, - Пандора вытянула из-за пояса мятый свиток пергамена. - Здесь должен быть коридор. А его нет и в помине. Заметьте, это ведь не какие-нибудь катакомбы. Любой новый проход имеет резной портал. И пожалуйста - глухая стена, сплошные каменные блоки".
"А может..." - начала было Анна, но Пандора решительно прервала ее.
"Там нет никакого замурованного прохода. Или я не вижу? Нет, я, конечно, пройду и так... Только что-то не хочется бросать вас где попало".
"Дай план, - Тило Вольф недовольно разглядывал рисунок. - Ты думаешь, эти исправления старые?"
"Нет, конечно. Но я решила, что они отражают современное состояние этого сооружения".
"Ты случайно не пишешь передовицы для местной газеты? Ну ладно. Нас ведь сюда заманили не просто так?"
Пандора подозрительно огляделась. "Нет, здесь никого нет. Они, конечно, могут открыть шлюзы... На их месте я бы этого не делала".
"Почему?"
"Ну, тут повсюду кладка. Камень не выдержит напора воды. В конечном итоге весь центр города провалится в эти полости".
"А зачем им так резко открывать шлюз?"
"А как иначе? Мы же пришли сюда сверху, а не снизу. И отступать будем туда же. Значит, вода должна бы нас обогнать".
"У них было время закрыть все три выхода".
"Да, снаружи. Но вода не дойдет до ворот. А внутри эти широкие коридоры перекрыть не так-то просто. Но если шлюз такой же старый, как эта кладка, его вообще нельзя трогать. Не хотите ли идти назад?"
Они успели пройти несколько сот шагов, когда вдали раздался гулкий лопающийся звук; стены дрогнули.
"Так, - голос Пандоры был ясен как стекло. - Река двинулась за нами. Направо, быстро!"
В стене был еле заметный проход - узкий проем с закругленным верхом. Почти сразу за ним начались ступеньки, полого уходящие вверх. Пандора шла последней, то и дело оглядываясь. Грозный гул нарастал. Время от времени доносились звуки тяжелых ударов, повторяемые долгим содроганием свода.
"Рушатся стены, - Пандора была спокойна, как никогда. - Даже быстрее, чем я думала".
Ступеньки стали закручиваться в спираль. Это был колодец. Вверху он сужался, и вместо лестницы из стены торчали ржавые железные скобы.
Анна поднималась первой. "Почему так темно? - спросила она напряженно. - Там закрыто!"
Пандора скользнула вверх и легко отодвинула массивную каменную плиту. Когда ее спутники выбрались на поверхность, она тщательно уложила камень на место. Это было одно из помещений собора.
"Ой-ой-ой, - Пандора тянула своих друзей к выходу. - Чем скорее мы отсюда уйдем..."
Дверь ей пришлось выломать. Они вышли в боковую улицу.
Пандора вдруг обхватила своих спутников и взлетела. Анна вцепилась в ее шею.
"А ты что стесняешься? - спросила Пандора музыканта. - Держись за меня, ты ведь не Ганимед, похищаемый орлом Зевса".
Она остановилась на уровне городских крыш, но Тило Вольф и Анна думали, что все еще поднимаются, потому что стена собора перед их глазами продолжала медленно уходить вниз. И только когда громадные витражи начали рушиться внутрь здания, люди заметили, что цветные стекла падают в воду, уже до половины наполнившую храм. Потрясенные, они смотрели, как уходит вниз исполинское здание, как рвется вкось резной камень стен и падает двойная башня звонницы. И вот река бесследно поглотила каменный ковчег.
Пандора плавно поворачивалась. Везде, куда ни падал взгляд, простиралась однообразная водная гладь. Огромная часть города исчезла. Уцелевшие окраины теснились у обрыва, словно боязливые очевидцы, завороженные зрелищем катастрофы.

"Послушай, - сказала Анна на следующий день, - если бы не этот колодец, мы бы не спаслись?"
"Ну что ты, - Пандора высоко подняла брови. - Я могла просто остановить воду. Даже отправить ее назад и заделать шлюз. Или можно было заставить свод расступиться и взлететь с вами вверх. Да мало ли что еще".
"Тогда зачем же мы бежали от воды? Я так испугалась".
"Ну... Бессмертные почти никогда не противятся разрушению. Иначе бы прекратилось обновление мира. Но дело даже не в этом. Видишь ли, я почему-то воспринимаю Тило Вольфа как равного. Я слишком уважаю его для того, чтобы спасать при малейшей опасности, словно кошка слепого котенка".


"Иногда твой голос бывает как меч", - сказала Пандора.
Тило Вольф улыбнулся краешками губ: "Профессия обязывает".
"Что же другие так не могут?"
"Может, они могут что-нибудь еще".
"Ага. Сплетни про тебя распускать".
Тило опять улыбнулся и ничего не ответил. Через минуту он снова начал петь.
Лошади шли ровным шагом. Третий день всадников окружали безжизненные равнины.
"Здесь как в аду", - вполголоса сказала Анна.
"В аду никто не поет", - резко ответила Пандора.
"Ну, Тило будет петь и в аду".
"Да? А кто это его туда пустит?"
"Ты считаешь нас безгрешными?"
Пандора засмеялась: "В аду вообще не бывает людей. И для вас исключения не сделают".
Анна была поражена: "А куда же попадают души грешников?"
"Никогда этим не интересовалась. Но кажется туда же, куда и души праведников. Когда тело умирает, оно выпускает душу на свободу. В пространство. Кажется так. Не знаю точно".
"Что же, нет никакого возмездия за грехи?"
Пандора глубоко задумалась.
"Да как тебе сказать, - ответила она некоторое время спустя. - С принятой у вас точки зрения возмездия и впрямь нет. Но на самом деле свобода для одних счастье, а для других непереносимое бремя, неиссякаемый источник страдания. Даже если вы двое будете грешить напропалую, все равно вас не испугает свобода. Вы не будете страдать".
"А правда, смогу я там петь?" - с неподдельным интересом спросил Тило Вольф.
"Ты - сможешь. Я уверена в этом. Ты будешь петь всю вечность - и даже если когда-нибудь вечность кончится, ты все равно будешь петь".


Пандора сидела на каменном полу у колонны и, запрокинув голову, смотрела вверх, словно мелодия собиралась под куполом, который не давал ей подняться выше. На самом деле дева ада ясно видела, как неудержимо растет, уходит вверх, сметая преграды, плотная, точно валы океана, ослепительно черная субстанция музыки. Птицы метались под сводом, словно гроза застигла их в глубоких пучинах неба и вот уже молнии пригвождают распростертые крылья к гулкой пустоте просторов.
Словно под тяжестью звука, взгляд Пандоры опустился, и она теперь видела бледное лицо Тило Вольфа, странное, совсем женское лицо с резко подведенными глазами и губами.
"Он как приговоренный, - думала Пандора. - Словно его осудили петь, покуда он не умрет. И песня уходит горлом как кровь. Но на самом деле музыка - это огонь: она восходит к небу".
Пандора снова смотрела вверх. Слезы текли у нее из глаз. Это случилось впервые, и почему-то она ясно представила себе, как ледяной зимний дождь стекает по лицам надгробных изваяний.
"Да, он обречен, - думала Пандора опять. - Если ничего не случится, он проживет еще пятьдесят лет или немного больше. И прежде чем он умрет время разрушит его красоту, его голос, талант, память. Он забудет мое лицо, лицо Анны... Все, что было огнем, станет пеплом. Ах, мне следовало бы убить его сейчас, когда он поет и голос его как черная молния!"
Музыканты закончили репетировать. Тило Вольф подошел к Пандоре. Он улыбался. "У тебя слезы на глазах. Тебе понравилось?"
Пандора невольно улыбнулась в ответ. "Я не перестаю тебе удивляться. Когда ты поешь - это последний голос гибнущего мира. Или еще что-нибудь, чего даже я не могу вообразить. Откуда что берется. А едва музыке конец - и ты уже изнеженная комнатная киска".
"А я думал, что похож на пантеру", - ответил музыкант, присев на колени напротив Пандоры. В его гибких, точно у танцовщицы, движениях действительно сквозило сходство с большой бархатно мерцающей черной кошкой.
Пандора наморщила нос. "Это только так кажется. А как представишь себе настоящую пантеру, сразу видно, что - нет. Такую тепличную пантеру не найти даже в магазине мягких игрушек. А вообще ты похож на орхидею и райскую птицу".
"Спасибочки, - музыкант засмеялся. - Значит, у меня голос как у вороны. Так ты плакала потому, что не могла вынести мой вокал?"
"Угу, именно поэтому... Скажи, а тебя не мучает, что ты не бессмертен?"
Тило Вольф серьезно посмотрел на Пандору.
"Сначала, когда я только познакомился с тобой, - сказал он медленно, - я думал, что вот-вот умру. Просто не мог вынести сознания твоего бессмертия. А потом вдруг понял, что ты им совсем не пользуешься. Если посмотреть в перспективе, так ты моложе меня. Ты совершенно не жила. Просто события твоей жизни разбросаны на огромных пространствах, вот и все. Если бы я сейчас стал бессмертен, у меня появилось бы время... и я перестал бы петь. Ведь я уже мог бы не спешить, не наполнять свои несколько десятков лет всей этой быстро отцветающей роскошью мира.
Сколько мы с тобой знакомы, и ты ни разу даже не накрасила губы. И правильно. Будь я бессмертен, нипочем не стал бы краситься!"
Пандора задумалась. "Ну хорошо, - неуверенно сказала она. - Ну а вот станешь ты старым?"
"Беззубым, - продолжил музыкант. - Ну и что теперь? Лезть в петлю? Ты сама говорила, что разрушение ведет к обновлению мира. Думаешь, я страшно всех осчастливлю, если до восьмидесяти лет сохраню способность петь? Мода меняется ежедневно".
"Мода! - Пандора негодующе фыркнула. - А если в моде будут безухие люди, ты пожертвуешь своими хорошенькими ушками?"
"Ну нет, - музыкант повертел головой, демонстрируя украшения. - Уши мне необходимы для серег. И вообще, я принадлежу этому времени. Новые поколения будут слушать совсем других певцов".
"Я думала, ты живешь для собственного удовольствия".
"Да. И получаю его. А ты все стараешься объяснить мне, какой я безнадежно несчастный".
Пандора обхватила себя руками. "Но я не могу не думать обо всех этих вещах".
"Думай на здоровье. Ты любишь меня так сильно только потому, что постоянно боишься потерять. Ну, заморозь меня и храни в холодильнике. Только петь тогда мне уже не придется!"
Пандора замолчала. Ей нечего было предложить этому человеку, кроме своей любви, которая казалась ей чем-то несравненно более вечным, чем ее бессмертие.


Безумие - не вымолвить слова,
Которых ждешь. Но все равно - ни слова,
Пока судьба, как девушка, готова
Сквозь жизнь тянуться к небу, как трава.
Я ждал - а с неба падала листва.
Ночь молнии роняла из подола.
Смеялась смерть. И это тоже школа.
Быть может, я учился в ней на льва.
И вот - гроза наполнила бокалы,
И под корой камней растут кристаллы,
И ты проходишь через время вброд.
А я забыл пророчества и сроки,
И что в пути бывают одиноки,
И в пламени кончается полет.


"И все-таки ты цель мироздания", - сказала Пандора. Стоя позади Тило Вольфа, она смотрела в зеркало, как он накладывает грим.
Певец покосился на нее через плечо. "Напиши об этом статью. Только не для специального музыкального журнала. Не поверишь, что приходится читать о себе в массовых изданиях!"
Пандора отошла на шаг в сторону и села на пол, обхватив колени. Теперь она видела своего друга в профиль. Сейчас, когда его длинные волосы были перевязаны сзади, чтобы не мешали, заметней стало, что это мужчина.
"От тебя невозможно отвести глаз. Так Нарцисс до смерти любовался своим отражением".
Музыкант продолжал смотреть в зеркало. Вид у него был вполне довольный.
"Он ведет себя как бессмертный. Словно впереди вечность", - думала Пандора. Вслух она сказала: "Кстати о иерархии богов. Можешь занять в ней почетное место. Меня ты давно победил".
Тило Вольф расхохотался, резко откинувшись назад. Сейчас он совсем не был похож на женщину. "Спасибо, - еле выговорил он. - Ты все время пытаешься сберечь меня как огонь на жертвеннике. Но этот номер не пройдет. Искусство вырастает из слабости, из уязвимости. Представь, что целую вечность я не смогу петь".
"Почему? Ведь я могу петь".
"Но ты никогда не поешь. Тебе не требуется заниматься творчеством. Ты самодостаточна".
"Почему тогда твоя музыка завораживает меня? И почему я люблю тебя? Истинно гармоничное существо не знает таких чувств".
Тило Вольф отвлекся от своего отражения и бросил иронический взгляд на Пандору. "Ты, голубушка, что называется, хтоническое божество. Какая гармония? И любишь ты меня как земля, которая поглощает мертвых".
Пандора оцепенела. Ей показалось, что музыкант назвал вслух ее древнее запретное смертоносное имя. Не сразу она ответила: "Да, как земля. Идя сквозь время, мы далеко ушли от самих себя. Но ведь в начале начал я женщина, а ты мужчина, я поле, а ты зерно. И не притворяйся, что ты об этом забыл".
Музыкант закончил совершенствовать свою красоту и сел лицом к Пандоре: "И они жили долго и счастливо, и у них было много детей и внуков... Разве я стыжусь того, что я мужчина? - при этих словах он укоризненно покачал своими огромными серьгами. - Оставь ты эти изыскания - кто из нас кто. На самом деле время уносит тебя точно так же, как и меня. Что толку оглядываться на сотворение мира? Там ты уже ничего не изменишь".


Но молнии с небес стекают в реки,
И грому отзывается рояль.


Музыка умолкла. Тило Вольф сидел, опустив голову на руки, так что вся масса его волос свисала вперед, словно онемевший водопад.
Пандора безмолвно смотрела на музыканта, вновь тщетно стараясь постичь силу смертных. Долгие годы они глядят в неотвратимо приближающееся лицо небытия. И нет ничего, что они могли бы спасти, отдать вечности. Люди окружены прахом умерших, и у них нет другого места для жизни.
Тило поднял, наконец, голову, взглянул на Пандору, улыбнулся. "Ты не устаешь меня оплакивать!"
Пандора смутилась. Потом сердито сказала: "Это все из-за твоей красоты. Такое существо не может быть смертным. Как судьба могла так ошибиться?"
Тило, улыбаясь, молча пожал плечами.
Пандора ходила взад и вперед, то и дело взглядывая на него: "Я бы согласилась больше никогда тебя не встречать, если бы это сделало тебя бессмертным".
"Имеешь в виду, что у тебя нет никакой корысти? - насмешливо сказал музыкант. - Ошибаешься, подруга. Что еще у нас есть, кроме тех, кого мы любим? Ну, кроме меня у тебя есть еще что-нибудь? Скажи, а то я не знаю".
Пандора ощутила такой ужас, что невольно шагнула назад, словно человек, увидевший пропасть у своих ног.
"Ты прав, - сказала она сдавленно. - Я никогда не думала об этом, вот и все. Теперь я знаю, что у меня ничего нет. Только ты".
"А чего бы тебе не влюбиться в кого-то из бессмертных?"
Пандора удивленно взглянула на музыканта: "Нет. Разве ты не знаешь, что между бессмертными не бывает любви? Любовь появилась в мире так поздно. Я даже не понимаю, как сумела ей научиться".


Зачем теперь вокруг такой огонь?
Растет костер, руками оплетая
Меня, как будто девушка нагая.
Мне губы обожгла ее ладонь.


Запрокинув голову к ребрам высоких темных сводов, закрыв глаза, Пандора пела. Она могла бы всю себя излить в одной песне, изойти огнем. Но музыка и голос Тило Вольфа останавливали ее в самом начале пути. Женщина сжимала кулаки, крепче зажмуривала глаза. Казалось, она борется с нестерпимой болью, поет на костре. Слушатели смотрели на нее со страхом, некоторые отступали в толпу. Закончив свою часть напева, Пандора опустилась на пол, закрыла лицо руками. Она слушала Тило Вольфа. У певца не было причин останавливаться в начале пути, и голос его уходил в такие дали, куда Пандора не могла последовать за ним, как ни старалась. И это продолжалось вечность, неизмеримо дольше, чем вся жизнь Пандоры, и, может быть, дольше, чем длится время.
Наконец поющий голос умолк. Пандора, не поднимая глаз, вышла из зала. Тило Вольф шел рядом, он обнимал ее за плечи, но женщина мучительно ощущала свою отделенность от этого бренного существа, так свободно посылающего свой смертный голос в странствия, из которых нет возврата.
"Что с тобой?" - спросил музыкант.
"Ты ведь знаешь, что если бы я пела в полную силу, все эти люди умерли бы и город был бы разрушен?"
"Конечно. Ты огорчена, что этого не сделала?"
"Нет. Просто я увидела, что мы идем по разным дорогам. Я иду путем огня. Сегодня он хотел вырваться наружу, он страстно желал освободиться, стать голосом, разрывающим тела звезд в глубоком небе. Но ты не допустил этого. Ты вел меня за собой, ты стремился вперед, как птица пролетает над лабиринтом, где бесследно теряются армии великих империй, и мне все труднее было устремляться за тобой по этому пути. А потом я отстала и потеряла тебя из виду. Я поняла, что я сижу на каменной плите, а вокруг меня незнакомые звезды, и воздух изранен о грани созвучий. И я была маленькой девочкой, заблудившейся в мире, который, как оказалось, не имеет границ. Но для тебя доступны все площади его и башни, и океан в поцелуях солнца, и бесконечный дождь над пустошами, где истлевают кости легендарных битв. А у меня ничего нет, кроме дара смерти. Но и здесь, мне кажется, я отступаю перед тобой, ибо то, что ты создаешь мимолетными контурами звука, кажется мне более долговечным, чем твоя жизнь, и моя жизнь, и все, что было, есть и будет. Заметь - я не сказала ничего лишнего. И ты не должен мне возражать".
Тило Вольф внимательно посмотрел ей в глаза. "Ты все равно сильнее меня, не обольщайся", - сказал он тихо.
Пандора молча пожала плечами. Сейчас они были одни, в комнате высоко над городом, и ночные волны жизни замирали где-то далеко внизу, не достигая их убежища. Они обнялись и долго целовались, словно любовники перед вечной разлукой.


Огромные снежинки медленно падали, не задевая ветвей, и порознь ложились на холодную черную землю. Пандора и Тило Вольф стремя в стремя ехали по лесной дороге. Их кони были черными как земля и стволы деревьев.
"Таким должно быть царство мертвых", - вполголоса сказал музыкант.
В тот же миг откуда-то из глубины леса им навстречу рванулась яркая вспышка, и почти сразу раскатился звук выстрела.
Тило Вольф взглянул на Пандору: "Они стреляли в тебя?"
"Нет. Они стреляли в тебя. Именно в тебя".
"Но ведь мы и сами не знали, что поедем этой дорогой. Кто мог нас здесь ожидать?"
Пандора пожала плечами: "Во всяком случае, это прекрасный стрелок. Я едва успела ему помешать".
"Едва? Но, может, это кто-то из твоих?"
"Не говори глупостей. Кто из низших, зная меня, осмелится мне противостать?"
Между тем кони шли прямо туда, откуда раздался выстрел.
Тило Вольф, наклонившись вперед, вглядывался в сумрак между деревьями.
"Я тоже ничего не вижу", - равнодушно сказала Пандора.
Второй выстрел прозвучал сзади слева.
"Он очень быстро перемещается", - заметила дева ада, вскользь взглянув через плечо назад.
"Это может быть другой", - возразил музыкант.
"Нет. Там всего один человек. Мне кажется, он странно себя ведет. Если ему так необходимо тебя убить, почему он взялся за дело только сегодня? Какие непростительные поступки ты успел совершить накануне?"
"Ну... Ты же все время была со мной. Концерт вот был. Вроде бы я пел хорошо. Может быть, после этого ему отказала невеста? Но ведь я уже уехал оттуда и никогда не вернусь".
Пандора привставала на стременах, оглядывалась.
"Я могу его убить, - сказала она вполголоса. - Но я хочу знать, за что он так ненавидит тебя. Вернее даже, я просто хочу знать, как возможно ненавидеть такого как ты".
"Запросто, - очень спокойно сказал Тило Вольф. - За внешность, к примеру. Или вот некоторые не могут пережить, что я, оказывается, не сплю с мужчинами. Ты сама говорила, что я обманщик".
Третий выстрел прогремел совсем близко. На этот раз Тило Вольф успел заметить мелькнувшую среди деревьев фигуру.
"Ах, как все просто, - сказал он разочарованно. - Я знаю этого парня. Он поклонник Анны".
"И что же?"
"Как что? Вчера я выступал без Анны. Разве не ты ее заменяла? Полагаешь, он страшно обрадовался?"
Пандора вздохнула: "А если Анна выступит отдельно от тебя, в нее тоже будут стрелять?"
"Кто знает".
Пандора указала направо и крикнула: "Выходи, мы тебя видели!"
Человек шагнул из-за дерева. Спокойно, словно в тире, он целился в голову музыканта.
"Ух ты, - молвила Пандора, - какое ружье! Кажется, одно из первых капсюльных ружей. Он полагает, что Анне будет приятно узнать, что ты убит из антикварного оружия?"
"И вдобавок серебряной пулей!" - крикнул стрелок. Он мгновенно повернул ствол вправо и выстрелил, попав точно в горло Пандоры.
Дева ада поймала в ладонь отскочившую от ее тела пулю и показала своему спутнику.
"Смотри, какой калибр, - сказала она вполголоса, словно кроме них в лесу никого не было. - Дальше уже идут пушечные ядра".
Человек успел перезарядить ружье. На этот раз он выстрелил в Тило Вольфа в упор. Пуля должна была пролететь не более метра. Однако Пандора поймала ее на лету словно муху.
"Ну хватит, - сказала она резко. - Ты что, не понял еще, что он находится под защитой? Сейчас ты умрешь. Может быть, соизволишь напоследок объяснить свои идиотские поступки?"
Человек задыхался от ярости.
"Я давно хотел это сделать, - закричал он, - да только жалел Анну. А теперь, когда она его наконец бросила, я решил, что пора. Вот только не догадался подстеречь его, когда он один".
"Это хорошо, - сказала Пандора одобрительно. - Это очень хорошо, что не догадался. Но я не поняла. Ты ревнуешь? Не можешь простить, что Анна с ним, а не с тобой?"
"Вовсе нет, - резко ответил человек. - Наоборот, я терпел его, покуда Анна в нем нуждалась. Что я мог поделать, если эта девушка, этот ангел, не видела, что рядом с ней пребывает посланец ада!"
"Чего-чего? - Пандора соскользнула с коня и вплотную подошла к стрелку. - Ты это что сейчас сказал, я не расслышала?"
"Ты сама знаешь, что я сказал. Если уж от тебя отскакивают серебряные пули".
"Да, - сказала Пандора тоном глубокого изумления. - Я, конечно, и раньше знала, что нет такой глупости, в какую не верил бы человек. Но ты, мне кажется, далеко перешел самые последние границы! Значит, Анна - ангел? Не она ли в юности была жрицей тьмы? Заметь, никто ее не заставлял. Всякие там человеческие жертвоприношения... Или ты имел в виду черных ангелов?"
"Это все ложь, - яростно выкрикнул человек. - Ты сейчас это придумала. Я же слышал их пение. И его музыку я тоже слышал".
"Да, - сказала Пандора. - Вот тут ты прав. Музыка действительно исключительная. Черное пламя и ветер необоримой силы. В одном ты только ошибся. Если кто-то ангел, так это только он. А ты самая жалкая пародия на посланца ада!"
Пандора вдруг стала заметно выше ростом. Стрелок попятился. Тило Вольф хотел остановить свою подругу, но не успел вымолвить ни слова. Белое пламя, рванувшееся вперед от Пандоры, поглотило кусок пространства с деревьями и землей. Человек исчез, как дождинка в огромном костре.


Будет ли ответ на торопливые письма дождя на полуночных стеклах? Листья замертво падают навзничь, и время скрывает свое лицо, опустошенное, темное. Теперь только ветер в промозглых пустынях земли находит дороги и помнит. И он же своею рукой стирает последнее имя надежды с надгробий, похожих на каменный след ушедшего ледника.


"Теперь уж недолго", - тихо сказала Анна.
Тило взглянул на нее через плечо, бегло улыбнулся.
Пандора, опередившая их обоих, стояла на краю рва и, запрокинув голову, всматривалась в высокие черные окна верхнего замка.
"Как темно, - прошептала дева ада. - Вам не следовало бы входить туда".
Тило усмехнулся: "Человек существо любопытное. И я привык верить в твою непобедимость. Не так ли?"
Пандора отрицательно покачала головой. "Не все так просто. Ты защищен, правда. Но это коснется тебя, а оно оставляет следы. Легче идти сквозь огонь. Знаешь ли, пламя лишь ветер дыханья судьбы. А там сейчас словно самое сердце тьмы, и она готова хлынуть за пределы этого каменного убежища".
Край подъемного моста словно врос в завершенье дороги. Но, когда Анна шагнула вперед, Пандора воскликнула: "Я должна идти первой".
И они пошли по мосту. Ничего не происходило. За пустым проемом ворот неровный булыжник двора, наверху, меж стеснившихся башен, словно со дна колодца далекая пристальная звезда.
Пандора указала вперед и вверх, туда, где по склонам горы карабкались новые ряды укреплений: "Все там, внутри. Оттуда ничто не исходит. Может быть, стены рухнут от первого звука шагов".
Тем не менее они поднимались все выше, медленно минуя лабиринты фортификационных ходов. Уже совсем стемнело, когда путники взошли до уровня верхнего замка. Стены остались внизу, ниже основания гигантского здания, скрывавшего в себе вершину горы.
"Все равно, - сказала Пандора, - даже в самый яркий полдень внутри только мрак. Вы все еще хотите войти?"
"Да, - ответила Анна. - Ты ведь знаешь, когда-то я имела наивность принять посвящение. Я хочу хоть раз в жизни испытать эту тьму. Если мы уж так слабы, то стоит ли жить?"
Тило молча кивнул. И все трое вошли в то, что казалось плотным как черный, небывало черный камень.
"Как странно, - негромко сказал Тило, - я, кажется, могу здесь ориентироваться. Я даже не думаю, что ничего не вижу. Хотя это тяжкое место".
Пандора молчала. Она видела, как Анна подошла к столу и листает огромную книгу.
"Смотрите, - промолвила Анна, - здесь повсюду слова запрета! Если это место действительно неприступно, кто их написал? И кто построил замок? Или он не всегда был вместилищем тьмы?
"Далеко не всегда, - ответил Тило. - Еще совсем недавно здесь жили люди. Я это знаю наверняка. Что-то здесь произошло лет тридцать назад... Подробностей, по-моему, даже не существует".
"Да, - сказала Пандора. - Просто дни за днями шел дождь, дороги размыло, и камень, казалось, пропитался темной безжизненной влагой. И всю ночь плакал и бормотал ребенок... Человек родится из хаоса и лишь потом, постепенно обретает структуру и смысл. И вот в ту ночь хаос начал взбухать, он стлался по бесконечным коридорам и галереям, заливал полы залов... К утру все было кончено. Здесь не осталось ни живых, ни мертвых".
"Но эта книга?" - спросила Анна.
"Эта книга напоминает о том, чем здесь занимались до восхождения тьмы. Ее автор ничего не сумел предвидеть".
"Но мы же находимся здесь?" - Тило стоял рядом с Анной, держа ее за руку.
"Да, конечно. Не забывайте, вы не только родились на свет немногие годы назад. Вы еще создали себя, вырастили свою структуру, словно алмаз. Вы сами едва осознаете вашу силу".
"Чудесно, - Анна засмеялась. - Тогда, может быть, ты позволишь нам здесь заночевать? Не искать же в этот час другого пристанища!"
Пандора до утра сидела рядом со спящими. Наконец восточное окно угловой комнаты начало слабо светлеть. Дева ада поспешно оглянулась. Человеческий глаз не заметил бы никакой перемены. Но Пандора увидела: вокруг была обычная ночная темнота, готовая отступить перед первыми лучами солнца.
Постепенно стало совсем светло. Анна проснулась, села на кровати. Вдруг она удивленно поглядела по сторонам:
"Пандора, а ты вчера ничего не напутала?"
"Да как тебе сказать. Так ли уж много книг ты прочитала в полной темноте?"
"Ты права, - согласилась Анна. - Ночью здесь действительно было странновато".
Тило открыл глаза. Он рассматривал потолочные балки. "Теперь здесь совсем неинтересно, - сказал он через некоторое время. - Я, между прочим, страшно разочарован! Мне, как и Анне, хотелось раз в жизни увидеть что-то действительно ужасное".
"Когда будешь смывать грим, загляни в зеркало, вот и увидишь", - ответила Пандора. Она стояла у окна и как-то слишком пристально смотрела вниз. Анна подошла, взглянула и ахнула. Основание замка вставало из бесконечного океана тьмы.

"Может быть, вершины других гор тоже остались над тьмой", - со слабой надеждой в голосе молвила Анна. Все трое стояли на самой высокой башне замка.
"А кто там, на этих вершинах? Только снег и лед, - сказал Тило. - Мы были безумны, когда переступили порог этого места. Для Пандоры жизнь или смерть человечества ничего не значат, а мы о чем думали? Непостижимо".
"Пожалуйста, не бросайся вниз, - Пандора взяла Тило Вольфа за плечи, - и нечего грызть себя. Не думай, что ты один такой. Рано или поздно это должно было произойти".
"Но что же теперь делать?"
Пандора пожала плечами: "Я думаю, ничего. Если кто-то сумеет этому противостоять, он обойдется без нас. Если же нет - вы тоже ничего не сделаете".
"Мы? А ты? - Тило пристально смотрел ей в лицо.
"Откровенно говоря, - спокойно сказала Пандора, - сегодняшнее утро для меня ничем не отличается от вчерашнего. Я понимаю, каковы ваши субъективные чувства. Ну и что? Постарайтесь понять, что все это действительно не стоит вашего внимания".
"Я вот стараюсь понять, - рассердилась Анна, - там кто-то еще жив или нет? Может быть, все погибли?"
"Многие, конечно, погибли, - кивнула Пандора. - Вот ведь в этом замке никто не уцелел. Но вообще вы будете неприятно удивлены, когда увидите, сколько всякой дряни еще ползает по свету... Впрочем, не по свету".
"Но, - сказала Анна, - есть еще и животные, и птицы?"
"И рыбы. Не волнуйся, они мало что заметили. Самое смешное, что петухи наверняка кричали сегодня утром... Даже часть людей ничего особенного не заметила. И забудьте об этом".
"Что же нам, идти туда вниз, а может, навсегда остаться в этом замке?" - не дожидаясь ответа, Тило перегнулся через парапет и пытался разглядеть границу тьмы.
"Посмотрим, - сказала Пандора. - Все может измениться. Думаю, это мы увидим довольно скоро".
"Что увидим?"
"Ну, будет ли кто-то бороться с тем, что там, внизу. И сможет ли".


На третье утро Анна сказала: "Мне снился город, в котором светло".
"Ну, это мне снится каждую ночь", - ответил Тило.
"Нет, правда. Я забыла, как он называется. Но такой город действительно существует. Он должен быть где-то к востоку".
"Можно посмотреть, - сказала Пандора. - Насколько он отсюда далеко?"
"Дней десять пути, я полагаю".
Пандора поморщилась. "Ну ладно. Если вы готовы, так идем".
И они медленно двинулись вниз по бесконечным лестницам Ночной горы.
Граница мрака была все ближе. Вблизи тьма напоминала густое черное облако. Пандора, которая спускалась, даже не глядя под ноги, первой вступила в непроглядную толщу. Тьма достигла ее колен. Женщина продолжала идти, ее спутники вслед за ней.
Через несколько шагов Тило сказал с недоумением: "Что же это? Мрак расходится в стороны!"
"Именно, - спокойно ответила Пандора. - Чему ты удивляешься? За ночь вы вытеснили его из замка, а здесь, на открытом месте, он отступает от вас быстрее".
Путники шли словно по дну черной долины меж двух гигантских пологих склонов. Внизу тоже клубился слой мрака, доходивший им до щиколоток. Они ясно видели только друг друга и ослепительное синее бездонное небо.
"Как же так, - спросила Анна, - ведь мы должны быть в густой тени? Здесь нет ничего, что отражало бы свет".
"Это всего лишь ваш собственный свет. Что бы вы там ни пели, существа вы, безусловно, светолюбивые. И во времена тьмы ваши души защищаются, как могут".

Дни проходили за днями. Они продолжали идти на восток. Нередко они видели, как пролетают птицы, появляясь из мрака и вновь в нем исчезая. Сходя с дороги, путники срывали цветы, в раскрытых чашечках которых дрожала утренняя роса. Время от времени попадались пешие и конные; во встречных деревнях они находили пищу и ночлег. Казалось, люди не замечают случившегося. Только однажды старуха, у которой они остановились на ночь, пристально посмотрела на черную одежду гостей и сказала: "Неужели вам еще не хватает этого смертного мрака?"
"Бабушка, - удивилась Анна, - почему же все ведут себя так, словно ничего не изменилось?"
"Жизнь приучила людей смиряться со всем, что есть, - был ответ. - Но многие уже умерли. Может, и все мы умрем".
"Безусловно, - сказал Тило Вольф. - Только вот не знаю, когда. А вы не слышали, что там, в городе?" - Тило показал рукой на восток.
Старуха отшатнулась. "Неужели вы идете туда?" - спросила она с ужасом и отвращением.
"Да, но мы ничегошеньки о нем не знаем. Если он внушает вам такой страх, расскажите, может быть, туда и не стоит идти", - ответила Анна.
Старуха помолчала, подозрительно рассматривая гостей. Наконец она решилась: "Ладно, может, вы и вправду ничего не знаете, а мне уже поздно брать на душу лишний грех. Незачем человеку туда идти. Ничего там нет, кроме зла и греха".
"Что же, все люди в городе - грешники?" - спросил Тило Вольф с недоверием.
"Все, - твердо ответила старуха. - Все до единого. Остальные давно уж оттуда ушли. Кому охота душу свою губить понапрасну?"
"А что же там все-таки происходит?" - вдруг резко спросила Пандора. Глаза ее странно заблестели.
Старуха еще более подозрительно вгляделась в нее. Но широкоскулая смуглая обветренная Пандора показалась ей похожей на крестьянскую девушку.
"Да что там может происходить? Безбожники они. Поставили над собой человека и поклоняются ему. Нет страшнее греха".
"Да? - удивилась Анна. - Но ведь иногда поклоняются святым еще при их жизни! Может быть, они считают его святым? Откуда вы знаете, что эти люди отвергли бога?"
"Откуда, откуда, - сердито пробурчала старуха. - От священника, вот откуда. Шел он оттуда, бросил там дом, и семью свою бросил. Говорит, что не может больше бороться, хоть ему это и положено. Все, говорит, там поклонились человеку и признали его богом. А вы не верите - так не верьте. Только в аду-то гореть вечно придется!"
"Ах, - воскликнула Пандора, - мне непременно надо увидеть этого человека! Нас же не заставят насильно поклоняться ему?"
"Заставят, - непреклонно сказала старуха. - Он вас заставит, так что вы сами ничего и не заметите. Он колдун, и все ему служат. Мало таких, что все понимают и бегут оттуда".
"Что ж, - произнесла Пандора тоном глубокого благочестия, - будь что будет. Если он сумеет нас околдовать, значит, так оно и надо нам по грехам нашим".
"Тогда уходите сейчас же, - яростно закричала старуха, - пока я людей не созвала! Вон отсюда, безбожники!"
"Людей, говоришь, созовешь? А зови. Ну, станет на одну деревню меньше", - с этими словами Пандора превратилась в огненный шар и летала по комнате, пока ее спутники не вышли на улицу. Тогда дева ада последовала за ними, пролетев прямо сквозь стену. На свежей побелке внутри остался большой черный круг.
"Зачем ты так? - спросил Тило. - Что она за противник, чтобы ее так пугать?"
Пандора плыла в воздухе в виде огненного шара. Тем не менее голос ее был хорошо слышен: "Пусть радуется, что не сожгла ее дом со всеми потрохами! Выгнала вас на ночь глядя! Я ушла только ради вашего спокойствия. Ясно, что заснуть вам бы здесь не дали. А вы, конечно, были бы огорчены, если бы я их всех убила!"
"Ты сама во всем виновата, - возразила Анна. - Нечего было сверкать глазами и прыгать от радости! Положим, лгать ниже твоего величия. Но зачем вопить от восторга по поводу вещей, которые так прискорбны для твоего собеседника?"
"К тому же, - добавил Тило, - там может оказаться очередной проходимец, каких всегда хватает. Вдруг через пару дней ты сама увидишь, что старуха была права?"
"Нет, - закричала Пандора, принимая свой обычный вид, - не собираюсь я ничего видеть через пару дней! Я сегодня хочу!"
С этими словами дева ада схватила в охапку обоих своих спутников и стремительно взлетела. Внизу был непроглядный мрак, и только вверху мерцали далекие звезды. Но через час на востоке внезапно открылись огни города.

"Смотрите-ка, - сказала Пандора, - Анна видела вещий сон. Не зря она принимала посвящение".
Они стояли у края города, окруженного бескрайними садами. Судя по тому, как вырисовывалась в тусклом ночном свете местность, океан тьмы остался за пределами видимости. По мощеной каменными плитами дороге путники вступили в город.
"Странное место, - вполголоса произнес Тило. - Может, это главный проспект? Нам столько дней встречались только деревни. А здесь такие дома, такие улицы!"
"Да, - сказала Пандора. - Он выглядит неестественно. Обычно дома растут, как придется. Вперемешку цветы и сорняки. А это какая-то мечта об идеальном городе. Причем здания построены в разное время. То есть это не новый город, возведенный по единому плану. Да и в таких случаях люди все равно ухитряются испортить очередной великий замысел. А здесь все так гармонично, что противно смотреть".
"Но, - возразила Анна, - это, должно быть, и есть обитель того человека, о котором говорила крестьянка. Видимо, его почитатели стараются поддерживать город в наилучшем виде. Тем более они могли снести все некрасивые и старые дома - ведь отсюда бежала часть жителей - а освободившиеся места засадили деревьями".
"Так-то оно так, - сказал Тило, - но ведь тут полно всяких милых деталей старого города! Обители богов обычно лишены таких трогательных подробностей. Скорее это похоже на декорацию к романтическому фильму. Но все вокруг настоящее".
"Ребята, - воскликнула Анна, - а ведь на самом деле этот город выглядит здорово! Может, он просто единственный нормальный город? А все другие ненормальные? Скажи, Пандора, неужели ты хочешь сжечь этот город? Или все-таки нет?"
Пандора внимательно оглядывалась. "Ты, Анна, наверно, права. Но если будет нужно, я, конечно, сожгу этот город. Даже не сомневайся".


Время идет неостановимо, и тяжелые капли влаги срываются с черных ветвей вниз, к опавшей листве у подножия леса. Мир - это дракон, медленно теряющий кровь. И поступь коней, идущих рядом, нетороплива и торжественна, ведь они малая часть извечной похоронной процессии. Двое всадников в черных плащах говорят, словно эхо отзывается эху.
Анна: "Я до сих пор помню ее голос".
Тило: "Но это невозможно забыть".
Анна: "Нет, я не то говорю. Он звучит и теперь, во всех этих звуках дождя, в поступи конских копыт... И ночью, в прозрачных окликах звезд. Я уже не могу его не слышать".
Тило: "Да, это правда. Знаешь, когда теперь я пою, я прислушиваюсь к ее бессмертному голосу рядом, совсем рядом со мной. И моя песня восходит по тем же ступеням, что она вырубала в камне первоначального мрака. Там так холодно наверху и так безлюдно. И мне часто хочется умолкнуть и взять тебя за руку перед всем миром. Но голос не допускает возврата и восходит все выше, и ранит себя в тупиках и колодцах, порываясь прорваться к последнему небу, где вовеки не будет преград".
Анна: "Почему она выбрала нас, нет, почему она выбрала тебя? Разве мы пища для ее пламени?"
Тило: "Наша жизнь становится песней, как огнем становится дерево, пораженное молнией. Не она нас выбрала, - нет, мы сами выбрали этот путь. Так стоит ли жалеть, что нет возврата? Возврата куда? К нашим двум одиночествам, когда мы еще не узнали друг друга среди толп, в толчее площадей? Будь спокойна, это сбылось, остальное неважно. Мы стоим на дороге, где нас только двое - и путь".

NatalyII

Так, Наталия. Разбирать на атомы я не готова)))

Философская вещь Вами написана.

Аплодирую.

FREUDE, спасибо!

Ой, философская!)) Фонадская вещь мною недописана.)

NatalyII

Ладно, ладно, Наталия)))

Меня , кстати, чуть не разорвало из-за того, что Вы не дописали...

FREUDE, я вот пояснение в начале дополнила: надо уточнить: предполагалось, что потом я поменяю имена персонажей, чтобы их звали не Тило и Анне.))) Поэтому я изначально вовсе не претендовала на портретное сходство.))) А так, может быть, силен контраст между жизнью и словом.)))

Чем длиннее вступительное слово с оправдательными объяснениями автора и чем больше самокритики и самобичевания, тем, как правило, произведение лучше) Не верю я, что у вас с прозой отношения не сложились, и роман этот превосходное тому доказательство
Красиво очень и, несмотря на то, что это проза, очень поэтично

Milady de Winter, спасибо большое!
Но этот роман доказывает, что у меня сложились отношения только с поэзией. Потому и красиво, что я сюда вбухала щедрой рукой свой опыт поэта. А проза здесь... Эх, ничего от прозы, видимость одна.

Как я понимаю, автор считает рассказ незаконченным... но на мой взгляд имеющийся вариант самодостаточен, и весьма завершён.
Ну может Натали захочет объяснить некоторые детали, расширить текст...
Или хотя бы лично мне разъяснить некоторые вещи.
О каком времени идёт речь? Создаётся ощущение, что это раннее средневековье... но "опоздание на поезд" перечеркнуло моё предположение. Вбились мне в голову мысли о Японии (я просто недавно смотрела фильм "Слепой Ичи", где был красивый напомаженный красивый юноша, который красиво танцевал, и все считали, что он это девушка).
И ещё такой вопрос... периодически Анна исчезает... вообще. Взять бы выступление Пандоры и Тило, или попытка его убийства. Куда автор её дел? Она то есть и всё хорошо, то её нет и не понятно что случилось в их отношениях. То снова она появляется без намёка на какой-то конфликт.

Ах неверный Тило, целоваться с богиней ада при том, что женат на Анне... ай-ай-ай
В общем и целом, мне понравилось. Автору удалось в большом тексте не потерять читателя )) а конкретно меня ))) а так же мысль.
Слог - это отдельный разговор. Поэтичность и вкрапление "острот" героев совсем не режут.
А ещё рассказ непредсказуем - это очень интересно.

Помнится, тоже когда-то писала роман с вкраплением стихов. Мне это очень импонирует.

a kappella, спасибо!

Роман не был дописан (это ведь побочная сюжетная линия, там много других эпизодов), но роман был полностью осуществлен в своей внутренней структуре, наподобие рисунков, где пропущены многие детали, но за счет направлений линий сразу видно все целое. Поэтому я тоже воспринимаю его завершенным, но он имеет громадные пропуски.


На самом деле там нет никакого фиксированного времени. Из эпизодов, которые не вошли, видно, что действие разбросано по эпохам. Кажется, что странствие Пандоры продолжалось не менее трех тысяч лет и что у нее другие представления о времени, но это не так. Просто она идет одновременно сквозь пространство и сквозь время, которое для нее тоже сродни пространству. Она, кстати, так проходит сквозь любую преграду. Финальный эпизод романа (здесь его нет) происходит через много лет после того, как Пандоре о нем рассказал очевидец.


Анна в некотором роде "уезжает в Финляндию". Я не настолько продвинулась, чтобы писать связки между эпизодами.


Дело в том, что Тило и Анна воспринимают Пандору как стихийное бедствие, тайфун. Никто ведь не ревнует к поцелуям ливня. Там же есть эпизод, когда Пандора играет на невидимом рояле и - город гибнет. Тило это воспринимает как нечто естественное. Поскольку в романе были и другие эпизоды (без Тило) о деятельности Пандоры, в их контексте видно, что все очевидцы событий воспринимали Пандору не как злодейку, а как горный обвал, цунами, землетрясение...
Надо заметить, что женщина, послужившая прототипом Пандоры, произвела на меня именно такое впечатление - несокрушимой природной, стихийной силы.
Было еще отмечено, что Пандора говорит моим языком. Когда я писала, то не думала, что читателям будет знакома моя манера речи, но одновременно с этим, поскольку текст был написан не вчера, я отчасти усвоила некоторые ее обороты, которыми еще не пользовалась до написания этого текста.)

Да, я обратила внимание на неэмоциональность Тило и Анны. Они не удивляются, не переживают, принимают всё как должное... "Пандора рядом, она всё сделает". Пандора на мой взгляд самая эмоциональная, самая живая.
Это из-за того, что вы пишите именно о её переживаниях, да.

М! Я видимо пересмотрела слишком много аниме, где рыцари и поезда вполне сживаются в одном мире. Без подсказки я бы не догадалась.

Кстати, это обусловлено сюжетом. На самом деле ведь это то, что принято называть "роман воспитания". (Часто "романами воспитания" являются порнографические произведения.)))

NatalyII

Наталия! Но ведь у Вас нет порно!!! Может дописать?!

Читала ещё раз. Балдела, простите...

А не каждое ли произведение можно назвать "романом воспитания"? ))

FREUDE, увы, многочисленные попытки оказались безуспешны...(((


a kappella, по меньшей мере значительную часть. Но не в каждом произведении это основная линия. Например, если это исторический роман-эпопея, то развитие личности персонажей лишь элемент общего узора.

NatalyII, Ваша проза своеобразна и красива. И это все оправдывает для меня. А еще приятно было видеть Вашу "фирменную" иронию...
"Жаль, у этой песенки
Продолженья нет" (с)
P.S. А вот это:

как раз про мои взаимоотношения с Вольфьим пением.

Кэлпи, спасибо большое!