Творчество: ваше любимое..., ... не обязательно вами написаное Опции

[Arvit]

Предсмертная записка.


Здесь нас пять тысяч,
На этом маленьком клочке города.
Нас пять тысяч…
А сколько нас всего,
В городах и во всей стране?
Только здесь - десять тысяч рук,
Сеющих и запускающих заводы.
А сколько нас всего,
Обреченных на голод, холод, страх, боль,
Отчаяние, кошмар и безумие?

Шестеро наших потерялись
В звездном пространстве.
Один убит, другого избили.
И я себе никогда не представлял,
Что можно так избивать человека
Четверо других сами хотели избавиться от всех страхов
Один выбросился в пустоту.
Другой разбивал себе голову о стену.

И у каждого из них был застывший взгляд смерти.
Какой ужас внушает облик фашизма!
Они осуществляют свои планы с точностью машин не останавливаясь ни перед чем.
Кровь это их медали,
Убийство - их героический подвиг.
Господь, это мир,
сотворенный тобой?
На это ушли твои семь дней вдохновения и работы?

В этих четырех стенах есть лишь это число, которое никогда не растет,
В котором медленно растет лишь мечта о смерти
Но вдруг что-то меня осеняет
И я вижу эти застывшие волны,
Вижу пульс машин.
И лица военных со слащавой улыбкой матроны,
И Мексику, Кубу и землю,
Орущие об этом позоре.
Нас десять тысяч рук, лишенных счастья трудиться.
А сколько нас во всей стране?

Сильнее бомб и пулеметов
Бьет кровь товарища президента
И наш кулак тоже еще ударит.

Песня, как трудно ты мне даешься
Когда приходится петь кошмар.
Кошмар, в котором живу,
Кошмар, в котором умираю.
Очутившись среди стольких и стольких моментов вечности,
Где молчание и крик - цель этой песни
Из того, чего я никогда не видел, что чувствовал и что чувствую
Прорастет момент....

Виктор Хара. Стадион Сантьяго. 15 сентября 1973 г.
Записку он дописать не успел.

[Хорм]

Видимо от неумения создать что-либо. От собственной серости и пустоты.
Я так часто повторяю избитые истины. И чужие слова.
И так люблю стихи. Зачастую пафосные.

Владимир Маяковский
''Себе, любимому, посвящает эти строки автор''.

Четыре.
Тяжелые, как удар.
"Кесарево кесарю - богу богово".
А такому,
как я,
ткнуться куда?
Где мне уготовано логово?

Если бы я был
маленький,
как океан,-
на цыпочки волн встал,
приливом ласкался к луне бы.
Где любимую найти мне,
Такую, как и я?
Такая не уместилась бы в крохотное небо!

О, если б я нищ был!
Как миллиардер!
Что деньги душе?
Ненасытный вор в ней.
Моих желаний разнузданной орде
не хватит золота всех Калифорний.

Если б быть мне косноязычным,
как Дант
или Петрарка!
Душу к одной зажечь!
Стихами велеть истлеть ей!
И слова
и любовь моя -
триумфальная арка:
пышно,
бесследно пройдут сквозь нее
любовницы всех столетий.

О, если б был я
тихий,
как гром,-
ныл бы,
дрожью объял бы земли одряхлевший скит.
Я если всей его мощью
выреву голос огромный,-
кометы заломят горящие руки,
бросаясь вниз с тоски.

Я бы глаз лучами грыз ночи -
о, если б был я
тусклый, как солце!
Очень мне надо
сияньем моим поить
земли отощавшее лонце!

Пройду,
любовищу мою волоча.
В какой ночи
бредовой,
недужной
какими Голиафами я зачат -
такой большой
и такой ненужный?

Сообщение отредактировал Хорм - 1.06.2009 - 16:05

[Sven]

Хорм, боже, как я люблю этот стих) Не думал, что это скажу, но люблю Маяковского))

Пройду,
любовищу мою волоча.
В какой ночи
бредовой,
недужной
какими Голиафами я зачат -
такой большой
и такой ненужный?

Это просто...я эти строчки уже замылил *_*

[Lady-charmed]

Очень зацепило...

Есть люди, которые по нелепости называют ее Смерть...- Привет малыш! Вот мы и пришли. Смотри, какая красивая комната.
Не бойся я оставлю тебя не на долго. За тобой присмотрят.
Ты можешь поиграть во все игры тут много детишек. И все они разные. Это самая лучшая детская комнатка. Ты поиграй немного, но скоро я вернусь, и мы снова пойдем домой.
- Мам я боюсь. Не оставляй меня.
- Милый ты не бойся, я обязательно вернусь очень скоро, ты даже не успеешь оглянуться.
- Хорошо мама.
- Так кто тут у нас о этот малыш у нас впервые. Ты заходи не бойся. У нас так интересно, что практически все забывают обо всем.
Сначала мы поиграем в игру рождение. Она немного страшная, но ты же любишь смотреть ужастики?
Итак начнем.
***
Где это я? Кто я? Что со мной? ЧТО ЭТО? ЗАЧЕМ? ААААААА????? Что там вверху? Что-то на меня давит. Помогите!!!!!!
***
- Мама, папа смотрите, а я на велосипеде катаюсь.
- Па я получил пять по математике.
- Мам куда ты думаешь мне пойти учиться. Я наверно стану не плохим руководителем.
- Пап Мам хочу вас познакомить это Света. И мы решили пожениться.
- Свет я так счастлив. Наконец мы с тобой можем жить в месте.
- Милая, какая она прелесть смотри, как она смотрит какие ручонки. А глазки ты посмотри. Ты моя лапочка.
***
- Да Свет вот и остался я без отца. Вроде и прожил долго. Да и внучку повидал. Хороший дед был сильный. Олечка Света вы не плачте он ведь был счастлив. Все хорошо он жил так ….
***
- Свет, а Свет слушай, как ты думаешь, а для чего мы здесь.
-Милый ну как, жить ради Оленьки. Твои родители и мои жили ради нас так наверно, и мы должны также.
- Свет, но ведь должно быть, что-то я вот сейчас представил, что завтра меня не станет. И мне стало страшно. То, что Оленька останется после нас это хорошо. Но что будет там? Как я посмотрю на свою жизнь? Что я изменил, чего достиг? Милая я понимаю, что я как обычный человек бываю счастлив. И эти моменты остались в памяти. Но они ведь всего лишь миг. А дальше что????
***
- Оленька подай мне книжечку. Спасибо родная. Как там твои сорванцы? Бегают во дворе?
- Ты смотри за Сережкой, растет шалопай. Ты с ним построже.
***
- Светик. Чувствую, скоро и мне уходить. Смерть штука такая не убежишь.
- Ты что. Не говори. Мы с тобой еще наших праправнучков увидим. Ты держись старый. Держись, кому говорят. Не смей раскисать.
- Свет ты знаешь, а я счастлив. Счастлив, что есть ты всегда рядом. Счастлив, за нашу дочку. За Сережку оболтуса. Счастлив, что научил его быть сильным. Мы ведь с тобой молодцы, правда.
- Ты спи милый не нервничай.
***
- Так кто тут у нас? О, наигрался??? МАМА, мама, что это было там, я был таким странным, мы играли, и у меня было тело. Представляешь!!!!! Руки, ноги. Мам как странно. Мам представляешь, там я не помнил тебя и называл Смерть. Мы боялись, что ты придешь.
- Глупыш.
- Я так рад, что мы снова в месте.
- Малыш я ж обещала, что вернусь за тобой. Ты ведь и оглянуться не успел, правда?
- Мам у меня там остались друзья.
- Милый ты не переживай мы вернемся и заберем их. Они же тоже мои детки. Пусть только еще чуть-чуть поиграют. И мы пойдем вместе домой.

с www.libo.ru

Сообщение отредактировал Lady-charmed - 3.06.2009 - 00:32

[Margarit]

Пройду,
любовищу мою волоча.
В какой ночи
бредовой,
недужной
какими Голиафами я зачат -
такой большой
и такой ненужный?

О, да!
___________________

высоко, высоко сиди,
далеко гляди,
лги себе о том, что ждет тебя впереди,
слушай, как у города гравий из-под машин
стариковским кашлем ворочается в груди.
ангелы-посыльные огибают твой дом по крутой дуге,
отплевываясь, грубя,
ветер курит твою сигарету быстрей тебя –
жадно глодает, как пес, ладони твои раскрытые обыскав,
смахивает пепел тебе в рукав, -

здесь всегда так: весна не к месту, зима уже не по росту,
город выжал ее на себя, всю белую, словно пасту,
а теперь обдирает с себя, всю черную, как коросту,
добивает пленки, сгребает битое после пьянки,
отчищает машины, как жестяные зубы или жетоны солдатов янки,
остается сухим лишь там, где они уехали со стоянки;
россиянки
в курточках передергивают плечами на холодке,
и дымы ложатся на стылый воздух и растворяются вдалеке,
как цвет чая со дна расходится в кипятке.

не дрожи, моя девочка, не торопись, докуривай, не дрожи,
посиди, свесив ноги в пропасть, ловец во ржи,
для того и придуманы верхние этажи;

чтоб взойти, как на лайнер – стаяла бы, пропала бы,
белые перила вдоль палубы,
голуби,
алиби –
больше никого не люби, моя девочка, не люби,
шейни шауи твалеби,
let it be.

город убирает столы, бреет бурые скулы,
обнажает черные фистулы,
систолы, диастолы
бьются в ребра оград, как волны,
шаркают вдоль туч хриплые разбуженные апостолы,
пятки босые выпростали,
звезды ли
или кто-то на нас действительно смотрит издали,
«вот же бездари, - ухмыляется, -
остоп*здолы».

что-то догнивает, а что-то выжжено – зима была тяжела,
а ты все же выжила, хоть не знаешь, зачем жила,
почему-то всех победила и все смогла –
город, так ненавидимый прокуратором, заливает весна и мгла,
и тебя аккуратно ткнули в него, он пластинка, а ты игла,
старая пластинка,
а ты игла, -
засыпает москва, стали синими дали,
ставь бокал, щелчком вышибай окурок,
задувай четыре свои свечи,
всех судили полгода,
и всех оправдали,
дорогие мои москвичи, -
и вот тут ко рту приставляют трубы
давно почившие
трубачи.
(с) Полозкова

Сообщение отредактировал Margarit - 7.06.2009 - 23:14

[Lady_Anne]

Lady-charmed, меня тоже зацепило.. а сколько всего еще предстоит узнать человеку...

[LoS!!]

Margarit, ого. Впечатлило, весьма.

[Margarit]

LoS!!

Да!)
и в плане звукописи приятно, но больше смыслово)

Хотя, если честно, Полозкова повторяется. Свои конструкции довольно часто повторяет, ритм, рифмы. Может это то, что называют "голосом" каждого автора... Но в последнее время я перестала зачитываться её стихами как раньше. Но она конечно мастерски...


*П.с. извиняюсь, проглядела мат в стихе, уже звёздочкой всё поправила. =)*

Сообщение отредактировал Margarit - 7.06.2009 - 23:15

[Хорм]

Спасибо.

Клевер (истерика)
Возьмите меня - закрутите как можно старательней,
Тащите силком на юга вплоть до крайнего севера,
Чтоб вспомнил я, чем отличается шар от касательной,
Чтоб вспомнил, чем пахнет трава и трилистники клевера,

Чтоб слово «катушка» не связано было с магнитами,
Чтоб раннее утро запахло и мхом, и берёзами,
Когда твой рассудок прошит электронными нитями,
Бывает совсем не легко различить эти образы.

Бывает же так - держишь крестик, а видишь в нем свастику,
Бывает - меняешься сам, а бывает - с гримерами ,
Но если театр - это жизнь, как твердили нам классики,
То кто же нас сделал такими плохими актерами?

Статисты, суфлеры и сплошь закулисные пьяницы...
Пустые картины излишне слащавой пейзажности…
Одни второсортные роли… и, в общем, без разницы
В какой мизансцене событий сегодня окажешься…

И, в общем - то, всё так привычно, всё так одинаково,
Фанерное солнце садится за горы из дерева,
В букетах бумажных цветов без цветочного запаха
Порой попадается клевер, не пахнущий клевером…

Возьмите меня - закрутите как можно старательней,
Гоните пинками – да так, чтоб слетели и запонки
Мне пофигу, чем отличается шар от касательной,
Верните мне только любимые с юности запахи…

Алексей Кубрик
***
Осенние лица. Город внутри дождя.
Из вечного инея вырванный монолог.
Ненависть знает, что я не видел тебя
по мокрым созвездьям в лужах около ног.
Ненависть знает: никто меня не просил
жить как попало, путая детство фраз...
Все, что истерто во сне ворованных сил,
не расходится внутри нас.

Учат ли мертвых ползать внутри огня?
Скован ли холод стремительностью реки?
Во имя идущего мимо всего меня
помоги этой женщине, Господи, помоги
знать, что не выжил или не сохранил
из вечного инея вырванный монолог,
по мокрой листве ползущий между могил,
как человек по стеблю неровных строк.

[LoS!!]

Хорм, первое - просто потрясающе! Автор к обоим стихотворениям относится?

[Margarit]

Хорм

Оба стихотворения очень понравились!

[Хорм]

LoS!!,
Спасибо. Я рад. Нет, первое взято со Стихи.ру, автор Adonatti.
Margarit,
Благодарю. Хотя это заслуга автора, написавшего стихи, все равно очень приятно.

Странное стихотворение одновременно и нравится и морщусь...

Игорь Белов
Судьба на наши лица по привычке
рассеянно наводит объектив.
Оттуда пулей вылетает птичка.
Стоим, на веки вечные застыв.

Среди чужих улыбок неподвижных,
печалью непроявленной влеком,
блуждает праздник. Фотоснимок дышит
душистым, точно роза, табаком.

А вот и ты, окружена друзьями,
которых еле видно на просвет,
пока жестикулирует огнями
ночной проспект.

Он озадачен поиском героя,
как вдруг, назло волшебному зрачку,
меня плечом не помню, кто закроет,
и я исчезну, словно по щелчку.

Задержится, без примеси рассвета,
слепое отражение в окне
и ввинченная в воздух сигарета.
Но этого достаточно вполне.

На фоне роковых пятиэтажек
я буду, не оставившей следа,
деталью обреченного пейзажа,
с тобой оставшись раз и навсегда.

И ты с тех пор, не выходя из дома,
сквозь ненормальный уличный галдеж,
бог знает по каким фотоальбомам
меня так просто за руку ведешь

(когда б я помнил, из какого хлама,
красивого какого барахла,
любви и смерти скрытая реклама
рождалась, говорила и цвела).

Поэтому не бойся, умирая,
глотать вот этот воздух золотой.
И если гибель ракурс выбирает,
поправь прическу, повторяй за мной:

«…пусть нам ни дна не будет, ни покрышки,
пусть жизнь, как спичка, гаснет на ветру,
сейчас я прикурю от фотовспышки –
и не умру».

[Margarit]

Хорм

«…пусть нам ни дна не будет, ни покрышки,
пусть жизнь, как спичка, гаснет на ветру,
сейчас я прикурю от фотовспышки –
и не умру».

вообще сначала стихотворение мне не очень нравилось, но вот концовка прекрасная какая!)



Ну а я всё о своём) И пусть "многобукав", и пусть "ЖЖ" и т.д. Ну всё лучше и лучше у неё стихи.

Вера Полозкова

Снова не мы.
рыжей

ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком

черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало

расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах

как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом

как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами

расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь

расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним

расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими

почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали

расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные м*дотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса

вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас

Сообщение отредактировал Margarit - 17.06.2009 - 12:43

[LoS!!]

Margarit, ты меня подсадила на Полозкову) Сегодня это стихотворение у неё в ЖЖ прочитала - понравилось.

[Margarit]

LoS!!
это я могу.) мерси.)

ммм... Очередное многобуквие. А ну и ладно.

Аруна Леоф.
"Осколки"
Четырехтомник имени моего идиотизма

1.
Когда увидишь её, привет от меня передай,
скажи, что кофе закончился, кот постоянно гадит,
скажи, чтоб меньше курила, не Бога, так Черта ради,
и чтоб ночами пореже тупо смотрела вдаль.

Кода увидишь её, скажи: меня нет уже,
что я живу на Манхэттене или слилась с Парижем
на старой фотке, что я теперь поселилась ниже,
а может, выше на пять/шесть/семьдесят этажей.

Когда увидишь её (и «если» увидишь), то
не трать секунды, скажи: мне стало немного тесно,
что я спеклась и сбежала, глупая поэтесса
с чужими рифмами и размерами под пальто.

2.
Когда увидишь её…
Что? Как ты её узнаешь?
В её глазах постоянно пляшет чужое знамя,
она не любит смеяться, вовсе не ест мясного,
в её руках оживают люди и гибнут боги,
в её устах даже слово «счастье» взревет от боли,
в её мечтах чей-то страх и зло оживают снова.
Она не любит решать – налево или направо.
Она не будет просить оружия и отравы:
её стихи без того как самый смертельный яд.
Её тревожат дурные сны и противный насморк.
она разбита на половины для смеха, на спор,
она такая… она, наверное, это я…

3.
Когда увидишь её, скажи, мол, свихнулась насмерть
дурная девка – а месту классному пустовать.
Скажи, что надо всего-то время прокуковать,
что надо всем доказать, что вроде пока жива,
и наплевать, мол, на сны, стихи и дурацкий насморк.

4.
Скажи, что дом мой стоит на южной горизонтали,
что там красиво и очень тихо по вечерам,
что это лучшее из придуманных зазеркалий…
Еще скажи, чтоб была получше её игра,
чтобы ходила устало, сгорблено, семеня,
чтоб ей поверили, не одумались, не искали
меня.

_____________________________________

Ломает...

Я бы свесила ноги с карниза,
на прохожих проклятья и пророчества кидая
кусками великого, но никому не нужного знания.
Это вызов, из прошлого вызов,
с того самого глупого времени, когда я
вросла в твои мысли и не поддалась изгнанию.

Очень трудно по правилам, если внутри вино…
от судьбы получившая вовремя мат и шах,
я ловлю равновесие, нервно чеканя шаг,
так, что хрупкие ноги ломаются подо мной,
и звенит в ушах.

Я ловлю равновесие за кружевной подол,
я исчезну, я выдержу, если заранее
постараюсь придумать, зачем себя ранила
свою жизнь изучившая от воскрешений до
умирания.

Очень трудно по правилам, если законов ноль,
если там, где сияло слово, теперь пробел,
если утром исчезнув, снова вернусь к тебе,
или ноги, что переломаны тишиной,
продолжают бег.

____________________________________


* * *
Моей жизни соткана периодика,
некролог расписан по месяцам.
Растворились мысли в антибиотиках,
«Негрустин» расплылся на пол-лица.

Распадаясь медленно на микроны и
продавая душу за полцены,
мы, как раньше, будем до дури скромными,
будто в этой скромности рождены.

Мы, как раньше, будем до жути глянцевы,
втихаря улыбочки теребя.

Составляй же планы эвакуации
из меня в тебя.

_______________________________________


И сбывается над нами,
так и не произнесён,
не долепленный губами
золотой, молочный сон.
(с) Альбина Синёва


* * *
Нет, ну правда, а что еще можно слепить губами?
Ну улыбку, ну сон, ну пустые смешные буквы…
и остаться при этом нагой несмышленой куклой,
попивающей виски с друзьями в дешевом баре…

Или можно придумать себе одинокий остров,
эти строчки, кривые, разломанные на части…
чтобы в письмах к тебе не реветь, не дышать так часто –
резать руки и губы ножом до предела острым…

Губы лепят, лепечут, сдвигают дыханьем плиты,
создают этот сон, что не стихнет, не загорится…
губы пахнут цветами, и может, слегка, корицей,
затмевающей запах, сорвавшейся вслух молитвы…

Ожидание мягко не врет и не мягко стелет,
заставляя любить и верить на грани писка…
На губах застывают все неживые письма,
золотые мечты, остаток былых истерик…

Не отвертишься…нам настала хана, труба ли,
или просто сегодня вечер смертельной дозы…
Это возраст, такой смешной непутевый возраст,
когда жизнь только в том, к чему прикоснусь губами…

______________________________________

Хочешь - не хочешь

Ты попросишь воды, проснувшись в поту горячем, и будешь долго шептать о прошлом, о снах, о том, как те слова, что тобой так глупо сейчас растрачены, воплотятся в твоих потомках.

Хочешь, не хочешь, только все время мимо.
Эта привычка вечно казаться милым
скоро иссякнет, выдохнется с парами,
с дымом, с мечтою, с рваной бездарной прозой.
Снова колени будешь сдирать о гравий.
Хочешь, не хочешь, только все время поздно.

Кажется, сны реальны, почти из плоти…
сердце в грудную клетку с утра колотит,
рвется наружу, путает окончанья.
Мысли взбесились, сами себя изжили,
видимо, непривыкшие спать ночами…
Кажется сны реальные, но чужие.

Скачешь к рассвету, гонишь еще сильнее...
руки вцепились в небо и посинели,
эхо повсюду от твоего галопа.
Скачешь туда, где ветер дробит слова, и
катится солнце золотом высшей пробы…
скачешь туда, где, в общем, не побываешь…

Ты попросишь уйти, проснувшись в поту холодном, и будешь долго кричать вослед о забытом чём-то… и оставишь меня под этими небосводами, непутевая, мол, девчонка.