Рассказ Тило из сборника Gothic3 Опции

[SchwarzGotic]

От администрации LacrimosaFan.ru:
Внимание всем участникам форума и нашим гостям!
При копировании текстов, ССЫЛКА на www.LacrimosaFAN.ru и на авторов, предоставивших текст и перевод СТРОГО обязательна!
Уважайте чужой труд!

Итак,сорри,что исполняю своё обещание через столь продолжительный промежуток времени
Пока размещу первую часть этого небольшого рассказика...Печатать приходится отруки да ещё на полу-забытом немецком.Я надеюсь,кто-нибудь это сможет перевести


Wir tragen den Maler zu Grabe.

Das Jahr 1972 ist kein gutes Jahr.Es ist Sommer,doch der erste Schnee fiel letzte Nacht.Ich trat vor den Wald und sah zwischen den kargen Bдumen die Menschen um ein Feuer sitzen.Die dunklen Wolken liessen sich zur Erde herab und kein Mondlicht versilberte die Ebene.Ich hatte keine Handschuhe in dieser Nacht und verlor allmдhlich jedes Gefьhl in meinem Fingern.Erst den Kuppen,spдter den ganzen Hдnden.Und es war still!Die Tiere hatten sich in den Wald zurьckgezongen und ein Waldarbeiter drehte einen ausgehungerten Hasen ьber dem Feuer.
Das Jahr 1972 ist kein gutes Jahr.Die Ernte ist mager,wir sind hundrig und der Himmel ist mьde!
Unzusammenhдngende Tage reihen sich im luftleeren Raum meiner selbst aneinander.Ohne Bedeutung und schreiben ohne Sinn.Sie kommen mit dem Wasser und vergehen mit dem Wind.Ich bin die meiste Zeit im Wald und helfe den anderen bei der Abeit.Dann gehe inc fort,fьr ein paar Stunden,und streife durch die tote Wildnis.Ich sehe den mьden Fluss.Sehe das trьbe Wasser zwischen den Ufern balancieren.Sehe mich im Spiegel und den Maler am Ufer sitzen.Er ist alt und mager von Statur.Er hatte eine Tochter.Sie starb schon vor meiner Geburt.Seine Stimme ist shwach.Aber seine Lachen war schon immer warm und freundlich.Auch heute sitze ich lange neben ihm und halte seine Hand.Am Abend bin ich wieder zurьck.In der Hьtte rьcken wir zusammen und essen eine heisse Suppe.Die Kerzen erhellen die Stube.Ein warmes Licht fдllt ьber uns.
Der Wind zieht ьber das Land.Es ist wohlig am Kamin.Wir erzдhlen uns Geschichten und schwelgen in vergangenen Momenten.Dann lachen wir miteinander.Es ist spдt am Abend und ich habe Hunger.Alsbald erzдhle ich von einer belanglosen Begebenheit und hoffe den Hunger zu vergessen.Zu meinen Fьssen liegen zwei Hunde.Sie sind schon alt und dьrfen ihre letzten Tage bei den Menschen erleben.Sie schlafen friedlich.Die Zeit wird ihnen nicht zu lang.Sie kennen nur den Moment und dieser wird bedingunglos hingenommen.Ich wьnsche mir ein Hund zu sein.Ich werde angestossen und beilдufig nach meiner Meinung gefragt.Ich weiss das Thema nicht!Wдhrend der ganzen zeit aber weiss ich,dass der alteMaler noch am ufer sitzt.Er merkt nicht,dass seine Hдnde schon gefroren sind.Er weiss nicht,dass sein Herz kaum noch schlдgt.Er holt nur noch selten Luft.Er ist dankbar fьr jeden Atemzug,den er nimmt,einerlei wie er auch schmeckt.
Heute Nacht ist er erfroren.>>
ЗЫ:Возможны орфографические и пунктуационные ошибки.

[Gabrielle Lasomb...]

Согласна, неоднозначный, а заодно и тяжелый в эмоциональном плане. Но при этом красивый жутковатой красотой. Еще один вариант первода примите?

Мы несем художника к месту погребения

Идет 1972 год, недобрый год. Стоит лето, но прошлой ночью выпал первый снег. Я был возле леса и видел меж редких деревьев людей, сидящих вокруг костра. Казалось, темные облака стлались по самой земле, и не было луны, чтобы посеребрить равнину. Той ночью я был без перчаток и постепенно перестал чувствовать свои пальцы. Сначала лишь кончики, позже и целиком руки. А как было тихо! Звери ушли в самую чащу леса, и дровосек готовил над огнем тушку умершего от голода зайца.
Год 1972 – недобрый год. Урожай беден, мы голодаем, а небеса бессильны!
Бессвязные дни следуют друг за другом, сами по себе. Без цели и смысла. Они приходят с водой и уносятся прочь с ветром. Большую часть времени я провожу в лесу и помогаю остальным в работе. Затем ухожу, на пару часов, и пробираюсь через мертвые заросли. Я вижу усталую реку. Вижу мутную воду, балансирующую между берегами. Как в зеркале, вижу себя и художника, сидящего на берегу. Он стар и худ. Когда-то у него была дочь. Она умерла еще до моего рождения. Голос его слаб. Но смех его всегда был исполнен тепла и доброты. И сегодня, как и прежде, я сижу рядом с ним, держа его руку. К вечеру я снова с остальными. Все вместе мы возвращаемся к дому и едим горячий суп. Свечи разгоняют мрак в комнате. Их теплый свет струится на нас.
Над землей носится ветер. Хорошо сидеть у камина. Мы рассказываем друг другу истории, радуясь прошлому. И смеемся все вместе. Уже поздний вечер, я снова голоден. Завожу разговор о пустячном событии, надеясь позабыть о голоде. У моих ног лежат две собаки. Они уже стары, им позволено доживать последние дни среди людей. И они мирно спят. Время не кажется им бесконечным. Они знают лишь одно мгновение, и оно безропотно принимается. Хотел бы я быть собакой. Меня толкают и, между прочим, спрашивают мое мнение. Я не знаю, о чем речь! Но все это время я знаю, что старый художник все еще сидит на берегу. Он не замечает, что его руки замерзли. Он не знает, что его сердце уже не бьется. Он лишь едва дышит. Он благодарен за каждый вдох, который он делает, безразличный к его ощущению.
--Сегодня ночью холод забрал его, - говорю я, и мой голос дрожит. Миг делает нас сопричастными судьбе. Разговоры стихают, и люди кивают, каждый погружаясь в свои мысли. Я начинают петь, и, один за другим, их голоса возносятся в стихах. Из пламени камина возникают живые фигуры. Они переплетаются, сливаются, пробуждая во мне воспоминания. Я смотрю в огромные темные глаза. Исполненные слез глаза, озаренные нездешним светом, смотрят на меня. Изящный силуэт на секунду возникает из пламени, истаивает в дыму – и видение рассеивается. Я озираюсь и вижу лишь пустые глаза. Глаза, обращенные в прошлое. Этот момент пролетел незаметно. Прошел, не будучи прожитым. Мы пожимаем друг другу руки, и я вновь погружаюсь в ночь. Свечи едва мерцают сквозь сумрак, царящий в наших душах. Но треск камина сближает нас еще много часов. Мы все пребываем в забвении. Чужие друг другу; горстка одиноких созданий из призрачного общества, судьба которого неизвестна.
Художник часто говорил мне, каким глазами он смотрел на мир. Он видел много других мест и мог многое поведать. Он объяснял мне, как, словно по волшебству, он запечатлевал свои видения кистью на холсте. Говорил об огромных темных, таких же исполненных слез глазах, которые смотрели на него. Говорил, как его рука набрасывала изящный силуэт, как краски оживляли его, и как холст дарил ему встречу с дочерью. В тот момент он, казалось, был счастлив, и я вместе с ним. Когда же я спросил, могу ли я увидеть его картины, он ответил, что еще не время. Но однажды я их увижу.
По какой-то причине он лишь изредка приходил к нам. Не раз он подолгу пропадал, а когда возвращался на берег, чтобы вновь смотреть на воду, я спрашивал, где он был так долго. И он отвечал, что пытался продать картины, но никто не понимал его искусства, и он ничего не мог продать. Иногда я приносил ему свою еду, но, когда вновь навещал его, все оставалось нетронутым. Чем он жил, оставалось тайной.
Я лежу на кровати, уставившись в темноту. Ветер бьется в окно, а я считаю удары своего сердца. Девяносто тысяч триста сорок три. Ночь скоро закончится. С наступлением дня все собираются на скотном дворе. Мы рубим в лесу много дров и несем с собой. Я нахожу последнюю птицу леса. Она сидит на поваленном стволе и, кажется, смотрит на меня. Я приближаюсь, медленно и осторожно. Ее это не беспокоит, она не пытается улететь или найти укрытие. Она не спускает с меня глаз, и я протягиваю к ней руку. Мои пальцы не касаются ее перьев. Лед слишком прочен. Смерть слишком задержалась в лесу. Я думаю о таких огромных, таких темных глазах, исполненных слез, об изящной фигурке и протянутой ко мне руке. Он никогда не говорил мне, как она умерла. Я уже потерял из виду остальных. Они еще ничего не заметили. Ветер носится среди деревьев, мне становится холодно, я начинаю замерзать. И снова заглядываю в ее глаза. Глаза, исполненные тепла, глаза, исполненные доброты. Мне становится лучше, я молюсь. Дочь художника. Я надеюсь увидеть ее портрет!
Придя на берег, я вижу сидящего художника, его взгляд устремлен к воде. Я сажусь рядом и закрываю глаза. На берегу время остановилось. Я засыпаю. Холод завладевает всеми моими чувствами, я не вижу снов. Когда я просыпаюсь, художника уже нет. Из леса доносятся отдельные голоса. Я бы охотно встал, но все тело болит. Я озираюсь. Передо мной открывается теперь пустынная, а некогда цветущая земля. Затем я вижу алтарь. Художника на нем. Люди выходят из леса. Каждый несет факел. Я отворачиваюсь и слышу, как занимается огонь.
Год 1972 – недобрый год. Урожай беден, мы голодаем, а небеса забыли о нас. Не раз еще в этом году я прихожу на берег. Не раз еще в этом году проношу я свою еду через лес. Не раз еще в этом году я чувствую страшный голод. Не раз еще в этом году я ужасно замерзаю.
Год 1973 выдался ярким, и урожай богатым. С наступлением весны раздаются радостные голоса возрожденной жизни. В лесу поют птицы, а на воде стоит утиный гвалт.
Иногда я опускаюсь на колени и возношу молитву за художника. Все чаще мне приходится думать, что я не найду ни одной его картины. Ни кисти, ни красок, ни холста.